— Валентина здесь? — спросил Илларион.
— А вы кто? — спокойно спросил парень, по-прежнему не собираясь впускать Иллариона в квартиру.
— Моя фамилия Забродов, — сказал Илларион.
— А, — улыбнулся Родин-младший, — заходите. Слава меня предупреждал насчет вас.
— Он не говорил, что я маньяк-убийца, насильник и садист?
— Нет, не говорил.
— Тогда он и в самом деле говорил про меня. Вот что, парень: я заходить не буду, а подожду пока внизу, а ты быстренько бери Валентину и спускайся с ней ко мне в машину. Вам нельзя здесь оставаться. Действуй.
Не слушая вопросов, которые готовы были сорваться с губ паренька, Илларион сбежал по лестнице. На сборы не потребовалось много времени, и через несколько минут из подъезда вышла Валентина Климова в сопровождении младшего Родина.
— Здравствуйте, — сказала она Иллариону. — Что происходит теперь? Что опять случилось?
— Здравствуйте, Валентина. Не волнуйтесь, прошу вас. Все уже почти кончилось, осталось чуть-чуть потерпеть. Я думаю, самое позднее завтра утром, а то и сегодня к вечеру вы сможете вернуться домой вместе с сыном. А пока нужно еще немного поиграть в прятки.
— Если бы вы знали, Илларион, как я от этого устала. Я уже вся одеревенела… Страшно сказать, но я даже плакать не могу. А я ведь еще не похоронила…
Ее глаза вдруг наполнились слезами, и она разрыдалась, уткнувшись лицом в грудь Забродова.
— Ну, что вы, Валя, — немного растерянно стал утешать ее Илларион, осторожно гладя по волосам. — Вы справитесь, и все еще будет хорошо… Ну, бросьте, я же грязный, испачкаетесь.
Он беспомощно посмотрел на Родина. Парнишка стоял, набычившись, и старательно смотрел в сторону.
— Ну вот, — сказал Илларион Климовой, — теперь вы напугали своего телохранителя.
Она отстранилась и, продолжая всхлипывать, насухо вытерла глаза.
— Простите, — сказала она. — Я понимаю, сейчас не время. Я сейчас успокоюсь. Но вы… вы похожи на жертву автомобильной катастрофы. Что с вами было?
— Ничего нового со мной не произошло. Я опять нырял в болото и меня опять расстреливали — одно и то же, прямо скука берет.
— И вы об этом так спокойно…
— Но я же цел и невредим, как видите. Ну, вы уже успокоились?
— Да, я в порядке, можно ехать. А куда мы, кстати, поедем?
— Вот этого я еще не знаю… Эй, парень! — окликнул он Родина-младшего. Прости, твой брат не сказал, как тебя зовут.
— Павел, — коротко представился тот.
— Слушай, Паша, у тебя нет какого-нибудь приятеля, у которого можно было бы пересидеть хотя бы до вечера, но так, чтобы он не задавал лишних вопросов и не болтал?
— Найдем, — так же кратко ответил Павел Родин.
— Машину водишь?
— Вообще-то вожу, но на таком танке ездить не приходилось.
— Вот и попробуешь. Не бойся, это несложно, только сторонись милиции машина до сих пор в розыске. Твой приятель далеко живет?
— Кто как. Один вообще на соседнее улице.
— Вот туда и поезжайте.
— А вы?
— А я, если позволишь, посижу у тебя дома.
— Засада?
— Да нет, просто хочу немного отдохнуть. Ты не возражаешь? Если тебя что-то смущает…
Паренек жестом прервал Иллариона и протянул ему ключи.
Илларион взял их и отдал Павлу ключи от «лендровера».
— Символический обмен ключами произошел в торжественной официальной обстановке, — голосом радиокомментатора произнес он. — Я на тебя рассчитываю, Паша.
— Не беспокойтесь.
«Лендровер» уехал. Илларион проводил машину взглядом и немного успокоился: парнишка вел автомобиль довольно уверенно. Когда машина скрылась за углом соседнего дома, Забродов поднялся на четвертый этаж и, открыв дверь, вошел в квартиру Родиных. Здесь царил дух холостяцкого общежития — Илларион знал, что родители Славы и Павла погибли три года назад, возвращаясь из отпуска. Старший брат взял на себя заботу о младшем и, похоже, неплохо справлялся с этим делом, но вот женской руки в этой берлоге явно не хватало. Спортивный инвентарь валялся здесь вперемешку с грязной одеждой, книгами и кассетами, пыль с экрана телевизора не вытирали год, а дряхлый письменный стол был погребен под грудой учебников и конспектов. Илларион вспомнил, что младший брат готовится к поступлению в институт.
Забродов не сразу нашел телефон — тот был накрыт скомканными джинсами. Он немного постоял над ним, задумчиво потирая пальцами подбородок, но звонить не стал — к этому он еще не был готов. Если он все правильно рассчитал, то ждать ему придется недолго — чудо еще, что он успел сюда вовремя. Илларион снял с единственного кресла стопку иллюстрированных журналов и уселся, приготовившись ждать.
Его сразу стало клонить в сон — несмотря на кавардак, здесь было как-то очень спокойно и уютно, да и кресло оказалось на диво удобным, домашним, просиженным так, словно обнимало сидевшего в нем Иллариона, ненавязчиво предлагая соснуть часок-другой. Откуда-то из недр квартиры появился тощий черно-белый котяра и принялся гостеприимно тереться головой о ноги.
— Привет, — сказал ему Илларион. — Жрать, небось, хочешь? В этом мы с тобой похожи. Я, брат, уже и забыл, когда ел… Так что не жалуйся. В тебя хотя бы не стреляют. В это время позвонили в дверь.
— Ну вот, — сказал Илларион, вставая, — не дали нам с тобой пообщаться.
Кот, задрав хвост, удалился, а Илларион пошел открывать.
На пороге стоял «Леннон».
— Вы? — поразился он. — Но как…
— Здравствуй, друг Василий, — радушно сказал Илларион и посторонился, пропуская гостя в квартиру. — Какими судьбами? Проходи, проходи, не стесняйся.
Друг Василий прошел в гостиную и остановился, озираясь. Илларион, заперев дверь, подошел к нему сзади и хлопнул по плечу, от чего друг Василий сильно вздрогнул.
— Ну-ну, — сказал Илларион, — его ты подпрыгиваешь?
— Честно говоря, до сих пор не могу опомниться, — признался тот. — Я ведь видел, как вас повели расстреливать… Я в кустах сидел. Я рад, что вы живы. А это в самом деле был Драчев, или мне показалось?
— Он, он, не сомневайся.
— Вот гад. И дискету забрал. Интересно, что на ней было?
— Тебе повезло. Ты пришел к человеку, который может удовлетворить твое любопытство, — сказал Илларион, присаживаясь на край стола и закуривая. — Вот черт, что же это у них тут пепельницы нету? На дискете, друг Василий, записан комплект видеоигр.
— Каких видеоигр? — ошарашенно спросил «Леннон».