— Сильный был человек, — произнес он с непонятным выражением.
— Сволочь он был! — возразил Белорус. — Гад, причем редкостный, по заслугам смерть получил!
Тим погрозил кулаком болоту.
— Ладно, двигать пора, — заключил Егор и вернулся к штурвалу.
Белорус что-то еще попытался сказать, но голос его утонул в реве включившихся турбин.
Дождавшись, когда Туран поднимется в рубку, Альб закрыл за ним дверь. Пол мелко завибрировал, корабль приподнялся на воздушной подушке, стал разворачиваться, выходя кормой из развалин на открытое пространство. Разин сдвинул ручку мощности двигателей в вертикальное положение, повернул рычаг на приборной доске и выпрямился за штурвалом. Взревели воздушные винты, и корабль, плавно набирая ход, устремился к правому берегу Днепра, где в лучах восходящего солнца высилась над всей округой однорукая железная женщина.
Присев на ящик под стеной рубки, Белорус задумчиво потер кулаком шрам на скуле и произнес:
— Одного я не понял — кто платформу-то сбил? Что это за луч такой был, а? Это ж какое оружие мощное… Кто им управляет? Затопчи меня кабан — да ведь человек, которому подобное оружие подчинено, может хозяином всей Пустоши стать! Да он же с платформами может схватиться, сколько бы их там не летало над нами, все посжигать! Так кто он, а?
Тим Белорус обвел спутников взглядом. Они молчали — ответить на этот вопрос не мог пока никто, хотя интересовал он всех.