В период Ливонского Ордена коренное латышское население было закабалено немецкими баронами. Аристократия из числа остзейских немцев играла важную политическую роль и в Речи Посполитой, и в Российской империи. Временщик императрицы Анны Иоанновны Эрнст Иоганн Бирон был выходцем из мелкопоместных балтийских немцев, сама Анна Иоанновна взошла на российский престол как Великая герцогиня Курляндская. Влияние остзейских или балтийских немцев — дворян и ремесленников в имперском Санкт-Петербурге XIX века было очень велико: редко какое произведение русской классической литературы, описывающей своё время, обходится без упоминания остзейских немцев. Это и Берг в «Войне и мире», и Штольц в «Обломове», и эпизодические персонажи петербургских повестей Гоголя. Правление Николая II называли «эпохой балтийского засилья».
Однако всё это, опять же, не касалось латышей. Потомки немецких рыцарей были нацией господ, а коренные жители — их крепостными крестьянами.
Именно немецкое господство оказало важнейшее влияние на формирование латышской нации в XIX веке: она формировалась под немецким влиянием и в борьбе с немецкими баронами. Отсюда латышское представление о независимости как независимости от власти этнически чуждых инородцев, пытающихся навязать латышам свой язык и культуру.
Исторически этими инородцами всегда были немцы, а Россия латышам в обретении независимости скорее помогала. Крепостное право в Лифляндии и Курляндии было отменено в 1816–1819 годах: благодаря российскому императору Александру I латыши обрели личную свободу на полвека раньше русских мужиков. Во второй половине XIX века благодаря индустриализации Латвии (превращению Риги в один из крупнейших городов империи, проведению железных дорог, строительству крупных капиталистических предприятий, в том числе «Руссо-Балта», с которого началось российское автомобилестроение) и массовому школьному образованию на русском языке для бывших батраков-латышей открылись социальные лифты.
Именно с российской модернизацией бывших Лифляндии и Курляндии во второй половине XIX века связана первая «Атмода» — «латышское народное пробуждение», проявившееся в возникновении национальной интеллигенции и создании литературного латышского языка.
Национальную интеллигенцию сформировало движение «младолатышей» — латышских либеральных общественных деятелей: писателей, публицистов, этнографов, — сформировавших основы национальной литературы и письменного латышского языка. Младолатыши боролись против немецкого засилья и пережитков крепостного строя за равноправие латышей и недопущение их ассимиляции (что означало также борьбу с политикой русификации). Деятельность младолатышей приходится на 1850–1880-е годы; после них началась литературная деятельность крупнейшего латышского поэта Яниса Райниса. В 1888 году на основе народных преданий другой латышский поэт Андрей Пумпур опубликовал в своей литературной обработке народный эпос «Лачплесис, латышский народный герой». В нем латышский богатырь Лачплесис с медвежьими ушами борется с Черным Рыцарем, под которым недвусмысленно подразумеваются немецкие бароны. Вслед за Райнисом и Пумпуром латышский этнограф, фольклорист Кришьянис Баронс занимается одним из самых монументальных трудов в области фольклористики в мире — собиранием сборника дайн — специфических латышских песен.
Все эти поэты, этнографы, фольклористы были вдобавок общественными деятелями: они сформировали латышское национальное самосознание, ставшее затем основанием для создания латышского национального государства.
При этом важнейшей отличительной чертой латышского национального движения стала популярность среди латышей большевизма.
По признанию Ленина, большевики никогда не удержали бы власть в Петрограде, если бы не латышские стрелки. Кадровый костяк Красной армии составили стрелковые части, сформированные в 1915 году из жителей Лифляндской, Курляндской и Витебской губерний и объединенные затем в Латышскую стрелковую дивизию (включала около 40 тысяч человек). После Октябрьской революции большинство из них (около 25 тысяч) перешли на сторону большевиков. С 1 сентября 1918 года по 9 июля 1919 года главнокомандующим всеми Вооруженными Силами РСФСР был командир Латышской стрелковой дивизии Иоаким Вацетис.
Латышские стрелки стояли на защите Петрограда и охраняли Совнарком в Смольном, обеспечивали безопасность переезда столицы из Петрограда в Москву и несли комендантскую службу в Кремле. Личная охрана Ленина состояла из 250 латышей.
Латышские стрелки стали самым крупным иностранным военным образованием на службе в Красной армии и самым боеспособным: воевали на всех фронтах Гражданской войны, подавили восстание левых эсеров. Латыши же стали одной из основных этнических групп, из которых была сформирована ВЧК: они участвовали в «красном терроре» — карательных акциях, продразверстке, допросах и пытках врагов советской власти. Латыши в несколько приемов расстреляли 2,5 тысячи участников Кронштадтского восстания. К концу 1918 года латыши в органах ЧК составляли 36 %, причем в московском ЧК латышей было три четверти кадрового состава. Деятельность ВЧК порой прямо ассоциировалась с латышами, слова «чекист» и «латыш» в первые годы советской власти в России были синонимами.
Одним из создателей ВЧК и первым заместителем Феликса Дзержинского был профессиональный революционер и ветеран ленинской партии Яков Петерс, обеспечивший приток в «чрезвычайку» латышских кадров. Другим заместителем Дзержинского был также латыш, Мартиньш Лацис (настоящее имя — Янис Судрабс). Первым комендантом Соловецкого лагеря и первым начальником ГУЛАГа был сотрудник Петроградского ЧК с 1918 года и бывший латышский стрелок Теодорс Эйхманс (Федор Эйхман).
Большинство перечисленных деятелей латышского происхождения были расстреляны в 1937–1938 годах. Только этот факт, а также то, что современная Россия признала себя правопреемником Советского Союза и приняла ответственность в том числе за все преступления советской власти, не позволяет вчинить Латвии с её требованиями компенсаций за «советскую оккупацию» встречный иск с требованиями компенсаций за преступления латышей против народов России.
В 1918–1920 годах красные латышские стрелки попытались создать в Латвии собственное государство. В начале 1919 года советские латыши установили контроль над большей частью Латвии, включая Ригу, где 13 января была провозглашена Латвийская Социалистическая Советская Республика. Однако к середине 1919 года под тройным давлением польских, немецких и эстонских войск армия ЛССР, созданная на основе Латышской стрелковой дивизии, вынуждена была оставить Ригу и отступить из центральных районов Латвии в Латгалию. В начале 1920 года латышские стрелки были выбиты из крупнейших городов Латгалии — Даугавпилса (Двинска) и Резекне (Режицы). В августе 1920 года Советская Россия признала Латвийскую республику, провозглашенную в Риге 18 ноября 1918 года.
В переломную эпоху 1917–1920 годов решилась и судьба остзейских немцев Лифляндии и Курляндии.
В 1918 году лидеры немцев Прибалтики попытались реализовать многовековую мечту своего народа о собственном государстве. После Брестского мира, лишившего Советскую Россию прибалтийских земель, при поддержке оккупационной немецкой армии были созданы герцогства Ливония и Курляндия, сразу же объединенные в Балтийское герцогство (Великое герцогство Ливонское). В Берлине предполагали, что по окончании войны Балтийское герцогство станет автономной частью кайзеровской Германии. Однако в ноябре 1918 года Германия потерпела поражение в войне, немецкие войска были сразу же выведены из Прибалтики, и без них Балтийское герцогство оказалось нежизнеспособно, исчезнув одновременно с ними.