Больше всего подарков досталось малышке Зойке, потом — Петьке. Муж купил сувениров на работу. Я приобрела себе только розовые очки. Чувствую, они мне еще пригодятся.
Не забыть:
Как хорош вечерний Египет — море огней, сигналы назойливых такси, колоритные нищие у дороги, папирусы за доллар, прохладный ветер, терпкий запах моря.
Как я размышляла, где оставить свое боа.
Утро: Бросила всех, кроме сына, и вместе с ним убежала завтракать. Счастье есть. Сегодня решили предпринять вторую попытку попасть на лодку с прозрачным дном. Как чудесны морские прогулки.
Вечер:
Иначе как тошнотворной, я эту экскурсию охарактеризовать не могу. Большой удачей было пропустить ее в первый раз и огорчением — попасть на нее сегодня.
Поездка в автобусе — куда ни шло. Веселый гид развлекал историями типа:
— Недавно, прошлой зимой, у нас температура упала до +1 °C. Ужас, мы все замерзли, дети два дня не ходили в школу!
Автобус содрогнулся от смеха и пояснил, что в Сибири подобные вещи случаются, когда температура переваливает за минус тридцать пять градусов.
Еще гид рассказывал, что квартиры в Хургаде стоят дешевле, чем в Новосибирске. Стоимость жилья в Москве, с точки зрения египтян, сравнима со стоимостью гробницы Тутанхамона, еще и сдача останется (если выбрать пирамиду).
Вернусь к экскурсии: мне все нравилось, пока нас, непрерывно фотографируя, не погрузили на лодку ярко-желтого цвета с надписью «Seascop» на борту и не повезли на коралловый риф. Мне вспоминалась книга Дж. К.Джером «Трое в лодке, не считая собаки» (непонятно, в связи с чем). Самый ужас приключился, когда нам предложили спуститься в трюм, где и заперли в темноте. Всем предлагалось приникнуть к большим окнам и любоваться стайками рыбок, кружащими невладеке.
Первой моей мыслью было, что сейчас лодка натолкнется стеклом на камень, иллюминатор разобьется, и мы все утонем. Второй мыслью было — скорей бы это произошло. То есть, как я сейчас понимаю, морская болезнь, и клаустрофобия то и дело посещали мои измученные тело и сознание. Плюс ко всему, запах в лодке стоял ужасный (видимо, предыдущих пассажиров посещали не только эти недуги), лодку качало, в снаружи поднимались и опускались голубые коралловые холмы. Вскоре на меня напала отчаянная зевота — меня укачало. Петьке тоже стало плохо. Если бы сейчас у меня попросили отдать деньги и драгоценности, я бы сделала это, не задумываясь.
Шатаясь и оступаясь на узкой лестнице, я с Зоей под мышкой и Петром на хвосте выбралась на палубу. Все оставшееся время экскурсии меня терзала мысль: насколько эстетичным будет зрелище для людей, приникших к смоторовым окнам, если меня начнет рвать за борт? Как сильно это нарушит морской пейзаж? Вспомнился старый анекдот: мужчина открывает дверь такси с вопросом:
«— Можно, я оставлю у Вас свое боа?
— Пожалуйста.
— Спасибо. Бо-о-а-а-а…»
Н-да, был в моей жизни случай, когда я оставила свое боа в такси, прошлой зимой. Казалось бы, интеллигентная женщина с высшим образованием и мать двоих малышей не рассчитала своих сил на детском Дне рождения. Меня с Петькой пригласили в компанию в развлекательный центр (по совместительству, ночной клуб). Друзья хорошие, но последнее время семьями общались редко. Вот и представился повод — день рождения ребенка, их сына Леши.
Как выяснилось, за то время, что мы не встречались, семейная пара продвинулась вперед в умении потреблять крепкие спиртные напитки, конкретно, водку. Я давно крепче пива ничего не пила, но застолье решила поддержать. Темп был взят спринтерский, незаметно появилась вторая бутылка.
Тьма сгустилась внезапно. Все, что я успела сделать — это позвонить мужу и сообщить, что плохо себя чувствую, при этом нахожусь далеко от дома и с ребенком. Рома, человек хладнокровный, отдал распоряжение вызывать такси и ехать к нему на работу, так как до дома добираться дольше, а я уже еле ворочала языком.
Практически на автопилоте я попрощалась с родителями именинника, приканчивающими третью бутылку водки, одела себя и Петьку, вызвала такси, погрузилась туда. Надо заметить, что на такси фирмы «Пик-пик» в то время я ездила постоянно — возила Петьку в садик. Тем стыднее мне было за то, что произошло далее.
В такси мне стало плохо. Так сильно и внезапно, что я, дабы не выложить свое «плохо» на автомобильное сидение, открыла окно и свесила голову. Поэтому «плохо» всего лишь испачкало снаружи стекло и дверь машины.
Сын, впервые видящий меня в таком состоянии, осведомился:
— Мать, с тобой все в порядке? Ты не умрешь?
Я его успокоила, настолько, насколько вообще может быть убедительным человек, в тридцатиградусный мороз высунувший голову в окно машины и сотрясаемый рвотными спазмами.
Мой муж Рома встречал машину на улице.
— Смотрите, кого я Вам привез! — радостно объявил таксист. Таким тоном Дед Мороз приказывает зажечься новогодней елочке или призывает Снегурочку.
Я все еще висела наполовину снаружи такси и Снегурочку напоминала мало. Жгучий мороз воспринимался, как прохлада летнего вечера, дарящего свежесть после жаркого дня. Муж водворил (запихнул) меня внутрь автомобиля, и такси двинулось к дому.
В тепле мне опять стало плохо. Поскольку окно открывать запретили, мозг подсказал другой выход из ситуации: я на ходу распахнула дверь машины и свесилась в проем. Расставаться с содержимым желудка таким образом оказалось гораздо удобнее, чем в окно: «плохо» не пачкало стекло и дверь, а падало на дорогу и быстро скрывалось в снежной поземке.
Муж и таксист не оценили элегантность решения. Машина остановилась. Я попыталась махнуть им рукой, мол, «Гони, родимый», но никто не поддержал моего желания двигаться дальше. Так продолжалось до самого дома: я открывала дверь, машина останавливалась, и трогалась с места только, когда я закрывала дверь. Эта странная закономерность так заняла мои мысли, что время в пути пролетело незаметно.
Наутро Рома рассказал мне окончание истории: дверь автомобиля, подвергшаяся атакам «боа», закрываться отказалась. Шофер тянул ее изнутри, муж толкал снаружи, упираясь в те немногие чистые места, которые на ней оставались. Ему было очень стыдно за меня.
После оглашения цены за проезд Роме стало еще хуже: таксист взял даже меньше тарифа, попросив лишних сто рублей за мытье машины. В глазах водителя читалось: «Тебя и так, мужик, жизнь наказала, не буду на тебе наживаться. Получу свои деньги и уеду, а тебе с ней жить». На все извинения шофер ответил:
— Да ничего страшного, и похуже вещи видеть приходилось!
О том, как неудобно было наутро мне перед Ромой, детьми и таксистом, говорить не буду. Я еще неделю стеснялась вызывать такси «Пик-пик» и ездила на чем придется. Оправдывалась: «Такого со мной не было со времен студенчества».