У Джинны не осталось сил на то, чтобы вести разговор, и домой они ехали в тишине.
Джинна смотрела в окно. Мимо проносились яркие неоновые огни, темно-синее небо казалось бархатным, неподвижные темные деревья росли вдоль оживленных тротуаров, мимо проезжали ярко освещенные трамваи… Пошел сверкающий дождь, намочивший асфальт и дорожками побежавший по стеклу. Но вот город остался позади. Здесь, в богатом пригородном районе, возвышались величественные, роскошные особняки, скрывающиеся за высокими оградами и воротами с кодовыми замками.
Джинна неслышно вздохнула, когда они выехали на аллею, ведущую к их дому и Франко снизил скорость. Удачно расположенные садовые фонари подчеркивали красоту сада с аккуратно подстриженными деревьями, окружавшего элегантный двухэтажный особняк, который Франко купил, вернувшись из Америки.
Он нанял дизайнеров, которые отделали особняк в георгиевском стиле и полностью обновили интерьер. Франко заказал также прекрасную мебель «под антик». А когда он купил землю по соседству под бассейн и теннисный корт, ему стал завидовать весь район.
Франко завел «мерседес» в многоместный гараж, над которым жили их верные работники Роза и Энрико. У них были две комнаты на втором этаже. От комнаты прислуги к дому вел закрытый переход. С обратной стороны перехода размещались спортивный зал и кабинет, как раз между домом и гаражом.
Джинна и Франко вместе вошли в облицованный природным камнем коридор. Первое, что бросалось здесь в глаза, — прекрасная хрустальная люстра и винтовая лестница, ведущая на второй этаж.
Джинне нравились просторные комнаты на первом этаже, выглядевшие одновременно и официально, и по-домашнему, а также спальни для гостей, расположенные на втором этаже, украшенные резным деревом и обставленные настоящей антикварной мебелью.
— Ничего не хочешь мне сказать?
Джинна остановилась и повернулась к мужу, зная, как хорошо он умеет читать ее мысли. Гораздо лучше, чем она — его.
— Ругаться в машине опасно, — в конце концов сказала Джинна, посмотрев в глаза Франко. — Я могла бы захотеть ударить тебя.
В его взгляде ясно читался вопрос, и Джинна бросилась в атаку.
— Ты знал, что она будет там? Ты хотел ее видеть?
Выражение лица Франко не изменилось, но Джинна почувствовала, как он напрягся. Его взгляд оставался непроницаемым.
— Зачем мне это?
Аромат, исходивший от Франко, волновал Джинну. Она почувствовала, что ее защита слабеет.
— Так хочет Фэмки.
— Ты совсем мне не доверяешь?
Джинна глубоко вздохнула, подбирая слова.
— Я не хочу, чтобы надо мной смеялись в обществе.
— Ты ждешь клятв верности?
— Только если сам решишь их дать, — Джинна начала подниматься по лестнице. — Любые обещания можно нарушить.
Она не смогла придумать ничего лучше, чем закончить этот разговор.
Уважение, привязанность, дружба, удовольствие в постели — вот что лежало в основе их брака.
Джинна любила мужа и могла поклясться, что безответная любовь — настоящее наказание.
Она почувствовала, что Франко последовал за ней. Молодая женщина обернулась и взглянула на мужа.
— Ты не ответил на мой вопрос.
Они пересекли коридор, отделяющий два крыла друг от друга, и направились в спальню.
Джинна вошла в комнату первой, сбросила вечерние туфли… и почувствовала, что совершила ошибку. Теперь она смотрела на Франко снизу вверх.
— Не думаю, что на него нужно отвечать.
Джинна вздернула подбородок.
— Мы связаны узами брака, мы коллеги по бизнесу, — начала она, не отрывая взгляда от мужа. — Я заслуживаю честного ответа на вопросы, касающиеся нашей личной жизни.
Взгляд Франко неуловимо изменился.
— Я тебя когда-нибудь обманывал?
— Нет, — не задумываясь, ответила Джинна.
— Поверь, я и впредь не собираюсь этого делать.
Франко подошел к ней вплотную.
— Милая, ты веришь мне?
Вот в чем дело… он никогда не называл ее любимой. Джинна для него просто партнер, а ей бы хотелось большего, намного большего.
Многие думали, что у нее есть все, чего только можно пожелать: огромное состояние, идеальная работа, потрясающий мужчина… А она с радостью обменяла бы все это на его любовь.
Мечтай сколько угодно, насмешливо сказал голосок внутри. Все равно твои мечты никогда не сбудутся.
Франко взял Джинну за руки и положил ее ладони себе на плечи, затем нагнулся и поцеловал ее в губы долгим, дразнящим поцелуем. У Джинны перехватило дыхание.
Она прижалась губами к его губам, замерла на несколько мгновений, а затем вдруг отстранилась.
— Что ты делаешь?
Глупый вопрос. Она отлично знала, что он делает!
Франко снова овладел ее губами и продолжил искать, добиваться ее согласия, будить в ней женщину — так, как это умел делать только он один.
Джинна почувствовала, что по всему ее телу разливается знакомое тепло. Она уже не обращала внимания на то, что Франко расстегивает молнию на ее платье. Через мгновение шелк и шифон упали к ее ногам.
Джинна вдруг осознала, что осталась в одном красном бикини, и вздрогнула, почувствовав нежные прикосновения ладоней Франко, ласкавших ее кожу.
Острое желание пронзило Джинну, она сама начала расстегивать рубашку Франко, возбуждаясь от его близости. Ей хотелось ощутить тепло любимого тела, его неповторимый запах.
— На тебе слишком много одежды.
Джинна не узнала своего охрипшего голоса. Франко целовал и ласкал ее до тех пор, пока она не застонала.
— Ну так сними все лишнее.
Джинна и не заметила, когда он успел выскользнуть из куртки, сорвать галстук и сбросить туфли.
Когда Франко целовал ее, она не чувствовала ничего, кроме желания — очень сильного желания, заполнявшего все ее существо.
Франко мог заставить ее забыть о том, кто она, о том, что творится вокруг, — обо всем на свете.
Сейчас Джинна видела только мужа, чувствовала лишь его теплый мужской запах, волшебство его прикосновений… жар, страсть и первобытное очарование, составлявшее истинную суть этого мужчины.
Джинна не имела ни малейшего желания дразнить Франко, играть с ним.
Желание близости подхватило и понесло ее, словно стремительный горный поток. Она сорвала с мужа рубашку, помогла ему освободиться от брюк и устремилась к источнику наибольшего наслаждения.
У Франко перехватило дыхание, когда Джинна начала ласкать его. Он дышал все чаще и чаще, а потом вдруг остановил ее. Опустившись на колени, он целовал гладкую кожу Джинны и гладил ее, нежно и настойчиво, чувствуя, как ее тело содрогается от наслаждения. Когда волна удовольствия начала постепенно спадать, Франко снова поцеловал жену, возбудив ее, дав ей почувствовать, что она хочет большего… намного большего.