– Не спорьте, – сказала Алиса. – Время идет, а нам пора идти в легендарную эпоху.

Король со стонами поднялся с трона, достал из-под подушки связку ключей и поплелся открывать дверь в дирекцию.

– В легендарную эпоху вам соваться смысла нет, – ворчал он, – съедят вас там без жалости. Жестокие времена, жестокие нравы, вы даже не представляете. Оставайтесь лучше здесь.

– Вы же сами сказали, – ответила Алиса, – что ждете не дождетесь, пока козлик станет снова директором.

– Это мои эгоистические желания, – сказал король. – Меня можно понять. Но к вам я отношусь хорошо, жалею. И знаю, на что вы идете.

– Ничего, – сказала Алиса. – Там тоже не все негодяи. Я по вас вижу. Вы же в основном хороший.

– Среди королей я исключение, – сказал король и отпер дверь. – Потому что я здесь один, без лакеев, клевретов, охраны и придворных. С ними бы я сразу распустился. Обнаглел бы до безобразия. Ну, идите к своей машине. Мое дело предупредить.

Король проводил друзей до лаборатории. Там был такой же разгром, как в день исчезновения Кусандры, когда король с Медведем сломали дверь. Козлик первым прошел к машине времени и остановился перед ней. Он весь дрожал от нетерпения.

– Как управлять-то, знаешь? – спросил король.

– Я все заучила, – сказала Алиса.

– Когда вас обратно ждать?

– Сегодня к вечеру, – сказала Алиса. – Больше я там быть не могу. Сами понимаете, семья, уроки.

– Понимаю, – сказал король. – Только не верю, что управитесь. Когда спасательную экспедицию организовывать?

– Если завтра нас не будет, – сказала Алиса. – Только мне об этом думать не хочется.

Две головы дракона заглянули в окно лаборатории и сказали, перебивая одна другую:

– Я бы с вами хотел. Только мне пути обратно нет. Волшебник Оох там остался, а без него мне не уменьшиться. В случае чего буду бить тревогу, до Академии наук дойду, но вас спасу. Отыщите там моего любимого дядю Змея Долгожевателя. Передайте от меня привет, он все для вас сделает.

Алиса запомнила последнюю минуту в двадцать первом веке: посреди лаборатории стоит толстый король в халате и шлепанцах, печальный и даже растерянный. В окно заглядывают сразу две головы дракона, очень печальные головы, козлик уже забежал в машину времени и терпеливо ждет, пока Алиса присоединится к нему.

– Желаем счастья! – сказал толстый король.

– Счастья! – как эхо, повторила первая голова дракона.

– Счастья! – сказала вторая голова.

Две головы отодвинулись в сторону, третья заняла их место и сказала:

– Удачи!

Алиса закрыла дверь в машину времени и включила проверочное устройство. Через секунду на экранчике зажглась зеленая звездочка. Это значило, что в прошлом нет никаких помех. Можно начинать.

– Держись, козлик, – сказала Алиса.

Козлик прижался к ее ногам.

Алиса нажала нужные кнопки, и кабина заполнилась разноцветным дымом. Лаборатория исчезла. Они полетели в прошлое.

Богатырский камень

– Ой! – сказала Алиса. – Какой холод!

Ей захотелось спрятаться снова в машину времени.

Солнце здесь еще не вышло из-за облаков, которые лежали, прижавшись к горизонту, дремали и были сизыми, темными, скучными. Ночью был мороз, на траве лежала белая изморозь, а края лужи перед самой машиной времени были покрыты тонким ледком.

Алиса поставила сумку на пол машины времени, расстегнула ее, достала оттуда свитер и натянула поверх сарафана – она поехала в прошлое в том же самом старом розовом сарафане, в котором ходила в заповедник. Она понимала, что в прошлом ходить в комбинезоне просто неприлично. Еще она надела шерстяные носки.

– Тебе не холодно, Иван Иванович? – спросила она.

Козлик не ответил. Он выглянул из машины времени и присматривался, принюхивался к темному еловому лесу, на опушке которого стояла машина времени.

Машина времени здесь, в легендарной эпохе, выглядела совсем не так, как в двадцать первом веке. Алиса поняла это, когда вышла наружу и оглянулась.

Машина была спрятана в дупле громадного старого дуба. Дупло, как вход в шалаш, чернело в коре. Дверь в машину времени снаружи была обшита корой. Когда они вышли и задвинули дверь, то с двух шагов уже нельзя было ни о чем догадаться.

– Дальше знаешь, куда идти? – спросила Алиса, которой хотелось скорее покинуть этот мрачный молчаливый лес, где даже не пели утренние птицы.

Как плохо, подумала она, что ее козлик не может говорить.

Козлик перескакивал через корни, увертывался от свисающих с сучьев седых лишайников, огибал зеленые мшистые кочки, как будто был здесь не в первый раз. «Ну конечно же, не первый, – улыбнулась собственным мыслям Алиса. – Но почему здесь так тихо?» Словно лес следил за ними, затаив дыхание. И тут же недалеко послышался вой.

– Ууууу! – неслось между деревьями. – Ууууууу!

Козлик оглянулся и топнул копытом. Торопил Алису.

Она и без того не хотела отставать. Припустила за козликом, продираясь сквозь колючий подлесок.

– Ууууу! – неслось сзади, будто кто-то гнался за ними.

Козлик высоко подпрыгнул, перемахнул через кучу валежника, и Алиса на несколько секунд потеряла его из виду, потому что ей пришлось эти сучья обежать вокруг.

А когда она обежала их, то увидела, что козлик стоит и ждет ее на узкой лесной дороге.

По дороге ездили редко, она заросла травой, в глубоких колеях стояла зеленая вода.

Листья орешника, большие, как лопухи, покачивались над головой. С них срывались крупные тяжелые капли и больно били по голове и плечам.

Летучая мышь, как черная бабочка, порхала над головой. Издалека донесся жалобный стон. Будто у кого-то зуб болит так, что терпеть невозможно. Стон испугал летучую мышь. Она взмыла вверх и исчезла.

В лесу снова наступила тишина, и Алисе было обидно, что нельзя спросить козлика: кто же так страшно стонет в темном сказочном лесу?

Но внезапно деревья расступились, и дорога выкатилась на пригорок, прямо в поле.

Алиса и козлик остановились.

Воздух здесь был теплее, солнце, которое поднялось над краем сизых облаков, освещало поляну косыми утренними лучами и сушило траву. Над ней кое-где даже поднимался пар.

Козлик отряхнулся – капли полетели во все стороны, засверкали под солнцем – и пошел не спеша, весело. Алиса подумала: козлику стыдно, что он тоже испугался в лесу.

Алиса пожалела, что не догадалась надеть резиновые сапоги или тапочки, а шерстяные носки безнадежно промокли. Она даже остановилась на минутку, достала из аптечки таблетки от простуды, одну съела сама, другую заставила съесть козлика.