* * *
– Да под плечи подхвати, что ты его за руки взял?! Голова по земле волочится.
– Вам легко говорить, а мне неудобно. Мою-то руку видали? И устал я сильно, третьи сутки его тащу. Уже сомневаться начал, что его вообще кто-то к жизни вернет…
– А напарник что не помогает?
– Какой напарник?
– Фантом.
– А-а-а! Так я его и не знаю почти. Это его напарник, Артема. Говорит, что тот когда-то домовым был у его бабушки. А потом от зверья его защищал, когда изба сгорела. И, вроде, взрыв произошел, что ли, большой. Вот он тогда фантомом и стал. А я не знаю, как с ним общаться. Мы же только успели познакомиться, и вот, что произошло…
– Да ровнее держи! Он и так крови много потерял. Вишь, как его поломало всего! В «мясорубку» угодил, что ли?
– Не-е-е… Там страшнее было, еще и ментальное воздействие началось. Я-то с краю находился, мне меньше досталось. А он, похоже, глюков наловился всласть. Я ему кричу, чтобы уходил, а он стоит и улыбается. И тут его накрыло. Если бы не Нафаня, который всю эту гору железа на себе держал, не знаю, чем бы все закончилось.
– Какой еще Нафаня?
– Так фантом этот. Артемка его так и звал, даже обниматься с ним пробовал. Только не получилось. Нафаня прозрачный, вот Артем сквозь него и прошел.
– А попросить стать осязаемым никак было нельзя?
– То есть, как попросить?..
– Обыкновенно! Вот так: Нафаня, иди сюда. Помоги нам твоего друга тащить, а то выдохлись мы совсем.
– Ого! Ни фига себе! Как это у вас получилось? А как легко стало-то! Может, отпустить?
– Отпусти-ить, – передразнил голос. – Ох и ленивая нынче молодежь пошла! Придерживай, давай. Он же тоже не железный. У него энергия подпитываться должна. Устанет – уронит. А Артему сейчас этого надо? И так уже весь уроненный… Как получилось… Обычно! Голосом. А у тебя его нет, что ли, как пальцев на руке? Сам-то не мог догадаться?
– Так ведь всегда воевал с ними, а тут друзьями стали. Непривычно. Спасибо вам, доктор. А ты, Нафаня, не обижайся на меня. Я не знал… А долго нам еще идти?
– Нет, уже близко. Почти пришли. А Нафаня ваш, каким был с рождения, таким и остался, просто немного форму в Зоне поменял. Стиль, так сказать. Чтобы, значит, под «местную братву закосить». Хе-хе-хе! Его раньше-то не видно было. Вернее, не всегда видно. По особым праздникам только. Сочельник, к примеру, или Рождество. Ну, и других случаев еще несколько. А то и как луна встанет. Поля магнитные, да различные солнечные всплески. Подобные факторы всегда на собратьев Нафаниных действовали. Вот оттуда и россказни про домовых да кикимор всякие. Хочешь, не хочешь, а приходится людям с ними иной раз сталкиваться. Такие дела. Ну, вот и пришли. Нафаня, справишься сам, или помочь? Справа в доме дверь в лабораторию. Вот туда его и надо – на стол. Ай, молодца! Сильная у них связь с Артемом. Это нечто большее, чем просто дружба. Это родная кровь!
Четыре года до Судного дня, Зона
Вспышка. Свет, больно бьющий по глазам.
«Зажмуриться, уйти от всего этого. Здесь плохо, сыро и холодно. Куда вы меня тянете? Я не хочу! Я хочу к маме. Пусть снова обнимет, укроет и поцелует на ночь. Где мой трансформер? Он так удивительно умеет складываться и превращаться в машину. Сколько пушек на него можно нацепить! А если прикрепить еще и крылья, то он становится непобедим. Он может все! Он унесет меня далеко-далеко, на Марс. И мы будем с ним искать сокровища затерянной в звездной дали древней цивилизации… Да куда вы меня тянете?! Я не хочу… Мама!»
– Ладно, не дури, открывай глаза. Пора тебе к нам возвращаться, ты же сильный. Ты можешь. Третий день, как в себя пришел, а все не решаешься. И вот, Нафаня тоже ждет.
«Нафаня? Ах, да, бабушка Анна рассказывала вчера про домового. Но я же вел себя хорошо, значит, он меня любит, и не будет делать так, чтобы мне снились плохие сны. А сегодня вечером ребята опять начнут пугать друг друга страшилками про черные дома с ужасными ведьмами и колдунами. Будут жаться плотнее друг к дружке, говорить искаженными с подвыванием голосами, но при этом заразительно и громко смеяться, чтобы прочь отогнать собственные страхи…»
– Нафаня, ты, что ли, на него подействуй, чтобы он к нам вернулся. Больно долго в себе находится.
Легкое прикосновение ветерка к левому уху, а потом все более настойчивое покалывание в районе мочки. Постепенное нарастание давления и, наконец, сильное жжение.
– М-м-м… Да больно же!
– Наконец-то! Хех! Молодец, Нафаня, так его! Будет знать, как притворяться. Гляньте-ка, он еще и говорить умеет! А то лежит здесь – труп трупом. Чаю-то будешь? С варе-еньем. Какое желаешь? Ежевичное, брусничное, клюквенное?
От последних слов засосало под ложечкой. На языке почувствовался кисловатый привкус ягод. Набежала слюна. Артем понял, что сильно хочет есть, и медленно открыл глаза.
Вспышка. Свет. Но в этот раз боль отсутствует. Есть голод. Сталкер непроизвольно сглотнул. Справа раздался хохот:
– Ахах! Я же говорил, что мы его сегодня поднимем! А, Леонид? А ты не верил. Знаете анекдот такой? Один сталкер другому говорит: «Вчера мы с дядькой нажрались вусмерть!» Второй ему отвечает: «Так у тебя же нет дядьки!» А первый: «Ну, говорят же, что голод – не тетка…»
Вслед за словами опять раздался хохот, только теперь уже нескольких человек. Решившись, Артем медленно поднялся и сел. Все тело колотил озноб. Хотел увидеть говорящих, но не смог, в шею словно вставили клин. Тогда парень стиснул зубы и, превозмогая боль, развернулся всем корпусом. Ноги спустились с кровати. Голые ступни приятно захолодило от половых досок. Слева заиграло световыми бликами. Артем поднял взгляд. Из искрящегося образования появилось улыбающееся лицо Нафани.
– Привет, дружище! – голос хрипел и срывался. – Я живой, да?..
Фантом интенсивно закивал. А от окна, из которого, проходя через все помещение, наискосок били яркие лучи солнца, раздался уже знакомый голос:
– Ну, вот и хорошо. Не зря мы тебя неделю по частям собирали и штопали. Сейчас выглядишь лучше прежнего. Вставай потихоньку и двигай к нам. Попьем чайку и поговорим о том, о сём…
Попытался резко подняться, но сильная боль в районе правой ключицы заставила отказаться от задуманного. Не зная, что предпринять, опустил руки, уперевшись в кровать. И вдруг тело стало невесомым, приподнявшись в воздух. Артем в недоумении смешно задергал ногами, пытаясь найти точку опоры, а от окна снова заговорили:
– Та-ак, Нафаня, правильно! Помоги другу, ему сейчас тяжело. Месяц без движения, отвыкло тело от физических нагрузок. Давай его к нам, вот сюда, на табурет сажай.
«Нафаня!» До Артема дошло, что старый друг вновь помогает ему. Зрение, наконец, привыкло к яркому свету. Вблизи окна располагался обеденный стол, а за ним сидели Культя и двое неизвестных. Все внимательно смотрели за производимыми фантомом манипуляциями и улыбались. Посреди стола разместился старинного вида пузатый самовар. Под краник его подставили фарфоровую чашку, в которую падали не удерживаемые вентилем парящие капли. Несколько тарелок, кружек и блюдец. И аппетитно манящее красновато-синим оттенком варенье в пиалах.