Подавшись вперед, Корасон заговорила тихо, но энергично:
– Из дела Пендервилля удалено очень многое. Например, ваш анализ финансовых дел «Царь-пантеры». Есть полная ссылка на адрес в базе данных, а по адресу нет ничего. Кто-то стер и резервную копию.
– Это невозможно, – перебил ее Джек.
– Мне об этом напоминать не нужно, – огрызнулась лейтенант. – Удалено и большинство данных по допросам, которые проводил Гарри Девлин, – включая допрос Ауд Яматы.
– Она была единственным настоящим подозреваемым. Наверное, остальные данные удалили, чтобы пропажа их не указывала на нее. А как насчет Пендервилля? Вы поговорили с его фетчем?
– Он помечен как «террорист», его фетч заморожен. Его никак не достать.
– Да уж, необычно, – заключил Джек, откидываясь на спинку кресла и раздумывая, что рассказать ей о Гарри.
– Замораживание фетча – дело серьезное. Для этого нужны очень веские доказательства. Но их нет!
– Тоже удалены?
– Нет никаких свидетельств того, что они вообще существовали. И никаких данных о процессе, вынесшем вердикт о замораживании.
– Это работа Пантеона.
– Мне очень не хотелось бы в это верить. – Корасон с мрачным видом уставилась в чашку с кофе.
– Тут уже не вопрос, верить или нет. Это просто факты. Только бог может стереть и файлы, и их резервные копии. А также самовольно заморозить фетч.
– Я надеялась не обнаружить ничего такого, – зло бросила лейтенант, словно виня Джека в своей находке. – Но это все, к сожалению, подтверждает вашу версию.
– Что касается фетчей… Знаете, Пендервилль не первый из тех, о ком позаботился Пантеон. Странно, что вы не попытались поговорить с Гарри Девлином. Вы бы не смогли.
– Что, его тоже заморозили? – В голосе Корасон слышались недоверие и страх.
– Его данные испорчены.
«Хорош врать-то», – донеслось из глубины сознания.
– Вот дерьмо! Значит, кто-то из них и в самом деле возит «пот» и покрывает сообщников!
– А теперь они хотят заполучить Фиста, – напомнил Джек.
– Вы уже говорили мне.
– Они хотят использовать его после моей смерти.
Лейтенант с такой силой вцепилась в кружку, что побелели костяшки пальцев.
– Я чувствую себя такой дурой! – Она невесело рассмеялась. – Даже когда Заря сказала мне, что я не вольна выбирать специальность, я подумала: богам виднее. Они все устраивают к лучшему для нас.
Ее взгляд застыл. Наверное, лейтенант вспоминала – и видела прошлое по-новому. Но она быстро взяла себя в руки:
– Впрочем, пусть я и зла на Зарю, но все же надеюсь, что она не имеет ничего общего с этой грязью. А нам осталось, как я понимаю, найти виновного на самом верху.
– Да. Поэтому нам нужно отыскать Ямату и ее скиннера.
Корасон глянула опасливо по сторонам и прошептала:
– Это Дэвид Нихал.
– Он самый. Как вы узнали?
– Я проверила, чем занималась Ямата в примерное время убийства. Она то появлялась в сети, то исчезала.
– Мы и сами начали разрабатывать Нихала. А как вы выяснили, что ее скиннер – именно он?
– Я запустила полный поиск по всем связям Яматы с известными нам скиннерами, – пояснила лейтенант. – Одно время он постоянно появлялся рядом с ней. Где-то раз в пару месяцев он то стоит в дверях ночного клуба, куда она зашла, то гуляет в парке, который она только что покинула. По данным, лицом к лицу они не встречались никогда, но…
– Но они, должно быть, просто стерли сетевые записи.
– Да. Но стерли лишь свои встречи, а не то, что происходило перед и после них.
– Лентяи, – заключил Джек.
– Или чересчур самоуверенные. Да и немудрено. Если ты способен так запросто стереть файлы сетевого наблюдения…
– То за твоей спиной должен стоять Пантеон, – выговорили оба они одновременно.
Слова прозвучали как мантра. Джек отхлебнул кофе. Он совсем остыл, сделался безвкусным.
– А нам нельзя взяться прямиком за Ямату? – спросил Джек.
– Нет. Ее и раньше было нелегко выследить. У нее был бот, маскирующий ее отсутствие в сети, причем очень хороший. Я об наружила бота, только когда запустила проверку плотности личных данных. В них обычная повседневная активность, все боты имитируют ее. Но не отыскалось ничего, кроме нее. То есть половину времени Ямата отсутствовала. А спустя несколько месяцев после убийства Девлина она просто испарилась. Записей о ее смерти нет. Она стала невидимой.
– А Внуб когда-нибудь делал людей невидимыми?
– Это нам не нужно, – ответила Корасон. – Честно говоря, если бы мы и захотели, то не смогли бы – не говоря уже о том, насколько подобные процедуры незаконны. Подделка данных уже повредила возможности воссоздать Ямату как фетч. Ее жизнь уже не для Гробовых Драйвов.
– Как и жизни Гарри и Пендервилля.
Лейтенант снова горько рассмеялась.
– И жизни всех других, кому заткнули рты, – добавила она. – Знаете, это освобождает: быть в курсе, что по крайней мере одному из Пантеона наплевать на людей. А может, наплевать и всем. Не исключено, что все боги лгут нам. Возможно, мы ничем им не обязаны.
– Я уверен в том, что мы и в самом деле ничем не обязаны им, – подтвердил Джек. – Но это понимание очень небезопасно.
– Не сомневаюсь.
– Думаю, нам не следовало приходить сюда. Здесь слишком людно. Лучше бы вы просто арестовали меня. Тогда бы мы поговорили в камере.
– Не вышло бы, – вздохнула Корасон. – Наш разговор записывался бы. Лестак бы заинтересовалась арестом. Все бы видели, что привела вас именно я. А дело с «Царь-пантерой» тянется уже долго. Я не знаю, кто вовлечен в него, и не хочу спугнуть их.
– Но они наверняка отследили ваши сетевые поиски.
– Я ходила из-за файрвола Внуба, рандомизировав свой ай-пи. Снаружи будет видно лишь место поиска, Внуб, но что именно искали – не увидит никто.
– Конечно, если не увидят меня здесь, с вами, – заметил Джек.
– Я шла под анонимайзером всю дорогу. Посторонним я покажусь обычной любительницей шопинга, а количество и плотность здешней рекламы собьет с толку любое наблюдение. Даже паяцу тут пришлось бы нелегко. Я подозреваю, что Фист сейчас не слишком активен.
– Да, не слишком, – подтвердил Джек.
«Иди к черту!» – раскатилось эхом в мозгу.
Джек рассмеялся, а затем подумал, что здорово было бы прожить остаток дней в торговых центрах.
– Но так или иначе, вы поработали здорово, – сказал он. – Вы настоящий профи. Где вы нашли программу проверки плотности данных?