Ей стало стыдно, как только она вспомнила о тете Жозефине. Тетя не должна разбираться с долгами, которые наделала ее мать.
Глубоко вздохнув, Сидони прижалась к Алексио, чувствуя, что ее пробирает дрожь.
– Что случилось?
Она покачала головой и прошептала:
– Ничего.
Алексио посмотрел на нее, и она едва не рассмеялась при виде его настороженного взгляда. Словно она была бомбой, которая может взорваться от неосторожного движения.
– Могу я у тебя кое-что спросить?
– У меня есть выбор?
– Не совсем, – сказала Сидони. – Почему ты отказался от поддержки отца и решил пойти собственным путем?
Она спросила об этом в их первый вечер в его апартаментах, но Алексио легко замял вопрос. Теперь его лицо стало непроницаемым, и Сидони приготовилась к очередному отшучиванию, но, к ее удивлению, Алексио глубоко вздохнул. Словно сдался.
– Если я расскажу, мне придется тебя убить.
Она кивнула с насмешливой серьезностью:
– Я знаю. За двадцать три года я уже достаточно повидала, так что, если мне придется уйти из этого мира, я готова.
Алексио накрутил прядь ее волос на палец.
– Честно говоря, это не так уж интересно.
– Я заинтригована. Мало кто откажется от состояния, равного наследию Онассиса.
Алексио скорчил гримасу:
– Размер наследства преувеличен…
Сидони молчала.
С явной неохотой он продолжил:
– Я единственный сын моего отца. Хотя сводный брат рос с нами, отец изводил его каждый день, предупреждая, что он не получит ни цента. Это вызвало у моего брата желание преуспеть самому. Я завидовал ему, потому что на него не давили планы моего отца. Кстати, отец все время нас стравливал, и к тому времени, когда брат покинул дом, можно без преувеличения сказать, что мы ненавидели друг друга. Отец был уверен, что я продолжу его дело. Он не желал слышать, что меня не интересует логистика. Бизнес принадлежал ему не по праву. Он был вторым сыном, но его старший брат умер молодым. Их отец не хотел оставить ему фирму, но папа загреб бизнес двумя руками и отодвинул моего деда.
Сидони распахнула глаза:
– Но это…
– Жестоко? – мрачно прервал ее Алексио. – Именно так всегда действовал отец. Он хотел, чтобы я присоединился к нему – но не как равный партнер, а как сотрудник, которого он сможет контролировать. – Он вздохнул. – Рафаэль, мой брат, возродил бизнес своей семьи из пепла. Все эти годы я состязался с ним – если может он, то и я смогу.
Сидони мягко сказала:
– Значит, отец не сомневался, что последуешь по его стопам, но ты сказал «нет»?
Алексио посмотрел в ясные глаза Сидони и почувствовал, что готов рассказать ей все. Это было опасно. Слишком опасно. Он с усилием подавил это желание.
– Я сказал «нет». И ушел. Он пригрозил лишить меня наследства. Я был не против. И стал тем, кем стал.
– Возможно, даже более успешным, чем он…
Зазвонил телефон. Алексио взял его и увидел, что пришло сообщение: «У меня есть информация о мисс Фицджеральд. Позвони, когда будет время. Д.».
Он ощутил холод внутри.
– Что-то случилось? – поинтересовалась Сидони.
Алексио положил телефон экраном вниз.
– Ничего важного.
Он поднялся, чувствуя ставший знакомым порыв желания. Рот Сидони манил его погрузиться туда, где он не будет думать ни о чем… еще немного.
– Что ты сказал? – спросил шокированный Алексио.
Солнце стояло высоко. Тело мужчины все еще горело после принесшего невероятное удовольствие секса, и он никак не мог осознать новости.
Деметриус повторил:
– Ее мать провела в тюрьме два года.
Алексио похолодел.
– В тюрьме? За что?
Деметриус вздохнул:
– Ее мать обвинили в шантаже женатого любовника. Она занималась этим довольно долго. Похоже, ее муж, отец мисс Фицджеральд, зарабатывал недостаточно, чтобы дать ей то, к чему она привыкла. Хотя он старался сделать все возможное, чтобы его жена и дочь жили в комфорте и сравнительной роскоши.
Информация не самая приятная, но она практически не касается Сидони.
Адвокат продолжал:
– Когда ее мать вышла на свободу, они переехали в другую часть страны, чтобы избежать скандала. Бизнес отца мисс Фицджеральд начал процветать. Сидони отправили в одну из лучших школ. Ее мать часто появлялась в обществе, роскошно одетая, в драгоценностях. Им удалось сохранить в секрете ее прошлое. Во время кризиса бизнес ее отца рухнул.
– Это все?
– Не совсем. После того как мистер Фицджеральд умер, его жена вернулась в Париж и поселилась у своей младшей сестры.
– Достаточно…
Но Деметриус продолжал:
– Алексио, я раскопал еще кое-какую информацию с помощью парижских коллег, и ты должен это услышать… Мать Сидони убедила свою сестру взять ссуду под залог дома. Она также превысила лимит по кредитной карте, оформленной на имя сестры. Она умерла и оставила женщине такие долги, что той их никогда не выплатить.
Разозлившийся Алексио процедил сквозь зубы:
– Как это связано с Сидони?
– Ты встретил ее, когда она возвращалась из Парижа?
– Да.
– Она подписала соглашение, по которому берет на себя ответственность за долги тети. Позволь тебя спросить: она хоть раз намекнула на свои финансовые проблемы? Если нет, – добавил Деметриус, – советую поинтересоваться, почему она ведет себя так, словно ничего не случилось.
Когда Сидони проснулась, она была одна в постели и почему-то ощущала напряжение. Что-то было не так.
Она подняла голову и огляделась. Алексио не было. Может, он плавает?
Сидони встала и отправилась в ванную. Приняв душ, она растерлась полотенцем и посмотрела на огромный выбор одежды в гардеробной. Горькое чувство снова пронзило ее при мысли о других женщинах, но Сидони подавила его. У нее нет права на ревность.
Она надела шорты и зеленый топ и отправилась искать Алексио. Дурное предчувствие не оставляло женщину. Неожиданно подал сигнал ее телефон. Сидони оставила его включенным на случай, если ее начнет искать тетя Жозефина. Видимо, случай настал.
Не ожидая ничего серьезного, Сидони присела на край кровати и тепло ответила на французском. Но лицо ее мгновенно побледнело, когда она услышала всхлипы.
– Тетя Жозефина, что такое? Пожалуйста, прекрати плакать…
В конце концов тетя кое-как сумела взять себя в руки. Запинаясь и всхлипывая, она начала говорить.