– Мне очень жаль, но я не могу объяснить вам причину моего вмешательства в пагоде. Прошу понять меня правильно. Это не моя тайна, но я дал слово чести, что буду ее хранить.
– Ну, конечно… Чужая тайна. Как благородно… – пробормотала Линнет с таким отчетливым ехидством, что Джек искренне разозлился.
Он тоже вскинул подбородок, скрипнул зубами – и решил разбираться со всеми неприятностями по очереди. Для начала следовало разобраться с отцом девчонки. Все равно сейчас она не воспринимала его доводы.
– Мои друзья лорд Сомертон, лорд Хейуорд и лорд Трабридж могут подтвердить, что я говорю правду. Они знают, почему я вынужден молчать, и они тоже не могут раскрыть чужую тайну, поскольку дали слово чести.
– Это не ответ, – буркнул Холланд.
– К сожалению, другого я вам дать не могу. Лишь повторю, что это – дело чести.
– Чести? – Холланд громко хохотнул. – У вас, бриттов, странные понятия о чести. Вы погубили репутацию моей дочери. Неужели вам не стыдно?
Стыд? Джек подумал о других женщинах, намного серьезнее пострадавших от Ван Хозена, а также о тех, которые еще пострадают, если не остановить негодяя. Он вспомнил и о Стюарте – о том, что испытал друг, узнав, какую боль причинили его супруге. Подумал он и о том, что одна из этих женщин могла бы быть его женой или сестрой…
Стыд? О нет, он не испытывал стыда. Ни в малейшей степени.
Взглянув на мистера Холланда, граф проговорил:
– Я глубоко сожалею, что ваша дочь оказалась втянута в это дело. И, как я уже объяснил ее матери, я готов сделать все, чтобы по возможности исправить положение. Поэтому я сделал ей предложение, нисколько не скрываясь от всевидящего ока миссис Дьюи. Я знал, что ничего другого сделать уже невозможно, поэтому только попытался показать, что причина появления вашей дочери в пагоде – вовсе не тайное ночное свидание. Возможно, это было не самое разумное решение, но что сделано, то сделано. Я восстановлю репутацию вашей дочери и сделаю ее счастливой. Клянусь жизнью.
Лицо Холланда оставалось хмурым.
– У меня были совершенно другие планы на будущее моей дочери.
– Понимаю, сэр.
– Ради бога!.. – вскричала Линнет. – Ну почему никто не слышит меня?! Я не выйду за него! Я этого человека совершенно не знаю, но уже и сейчас терпеть не могу!
Джек мысленно улыбнулся. Если девчонка решила, что он пойдет на попятную из-за ее криков, то она была права, заявив, что совершенно не знает его.
– Тогда мне придется прямо сейчас, еще до нашей свадьбы, изменить ваше мнение обо мне, – с невозмутимым видом проговорил граф.
– Нет, никакой свадьбы! Я не для того пять месяцев в Англии избегала бесчисленных охотников за приданым, обивавших мой порог, чтобы угодить в ту же ловушку у себя дома. Я не выйду за вас замуж, лорд Федерстон. Отказываюсь категорически и окончательно. Лучше уж я выйду замуж… за жабу!
С этими словами девушка обошла графа и распахнула дверь. Она уже собиралась покинуть библиотеку, но ее остановил вопль матери.
– Линнет, но твоя репутация!..
– Плевать мне на репутацию, – заявила она и удалилась, громко хлопнув дверью.
Джек повернулся к отцу девушки.
– Вы бы лучше пошли за ней, мистер Холланд. Ван Хозен в отчаянном положении, и я не удивлюсь, если он попытается похитить вашу дочь. Пока он не окажется в тюрьме, не оставляйте ее одну. Пусть с ней рядом постоянно кто-нибудь находится.
– Для вас будет лучше, если с моей дочерью все закончится хорошо, – сказал американец, шагнув к двери. – А если нет, я вас уничтожу.
Джек нисколько в этом не сомневался и потому почувствовал огромное облегчение, когда отец девушки покинул библиотеку. Теперь он остался наедине со своим единственным союзником из семьи Холландов.
Но похоже, даже единственный союзник собирался его покинуть.
– Что теперь? – спросила Хелен дрожащим голосом. – Вы поклялись мне в саду, что ваши действия в отношении Ван Хозена не повредят репутации моей дочери.
– Так и будет.
– Вы поклялись, что являетесь честным человеком и женитесь на ней.
– Так и будет.
– Но она не хочет вас! – закричала Хелен. Женщина была на грани истерики. – Не хочет даже для того, чтобы восстановить свою репутацию. Вы избавили ее от Ван Хозена, но какой ценой?
Жребий был брошен в тот момент, когда Джек поцеловал девушку. После этого речь могла идти только о браке. Другого варианта не было.
– Она передумает, – заявил граф.
Но мать девушки, похоже, не разделяла его оптимизма.
– Вы не знаете Линнет. – Она достала из сумочки носовой платочек и промокнула глаза. – Она упряма как мул.
Несмотря на обстоятельства, Джек не удержался от улыбки.
– Я еще более упрям.
– Сомневаюсь, – проворчала Хелен. – Я очень люблю свою дочь, лорд Федерстон, но я не слепая и вижу ее недостатки. Если она сказала, что лучше окажется в центре скандала, чем выйдет за вас, – то так и сделает. Меня она слушать не станет, а отец не будет ее заставлять. – Всем своим видом миссис Холланд выражала разочарование. – Увы, все, о чем я мечтала для своей девочки, теперь невозможно. Все мои надежды рухнули. Все кончено…
Джек стиснул зубы. Только подлец мог разрушить репутацию девушки и не жениться на ней. Джек знал за собой множество недостатков, но подлецом он уж точно не был.
– Ничего не кончено, – уверенно заявил он. – Все только начинается.
Мать всю дорогу домой плакала, а отец сидел, словно окаменев, и упорно молчал. «Подходящий финал для худшего вечера в моей жизни», – подумала Линнет. Гнев и разочарование родителей, казалось, заполнили все пространство экипажа, и она могла дышать только возле открытого окна.
Хорошо хоть, что поездка оказалась недолгой. Чувствуя острую потребность остаться в одиночестве, Линнет сразу же, как только вошла в дом, устремилась к лестнице. Надо было как следует все обдумать и решить, что делать со своим будущим. Но ее остановил голос отца. Выслушав его гневную тираду, Линнет поняла, что никого ее мнение не интересовало.
– Я избавлю тебя от позора, Линнет. Если ты не выйдешь замуж за Федерстона, я найду кого-нибудь другого – пусть даже мне потребуется отдать все мое состояние, чтобы купить этого человека.
Отец был добр и благожелателен – как же она любила его! – но теперь в его голосе звучали и суровые нотки. Или они всегда были, но она их не слышала?
Линнет не стала возражать. Она знала, что и так доставила родителям достаточно неприятностей для одного вечера. Поднявшись по элегантной мраморной лестнице, она вошла в свою комнату. Фостер помогла ей раздеться, и наконец сбылось самое горячее желание Линнет – она осталась одна. Гнев тотчас покинул ее, уступив место более глубоким чувствам и серьезным размышлениям.