– А у вас с сестрой и мечты общие? – резко спросил он.
– Нет, – ответила она не слишком уверено. – У меня есть и собственные.
– Например? – Ему неожиданно стало любопытно услышать, чего же она хочет, поэтому он остановился, развернулся и заглянул ей в глаза. – Что бы вы сделали, если бы могли позволить себе все на свете?
– Готовила бы, конечно.
– И все? Только готовили бы? Скажите, о чем на самом деле мечтает Пайпер?
Хорошо, что он остановился, иначе не увидел бы, как веки опустились, а темные ресницы скрыли глаза.
– Вам это покажется глупым.
– Нет же. – Ее мысли не могут быть глупыми. – Мне очень хочется знать. Правда.
– Но предупреждаю, в этом нет ничего волшебного и прекрасного.
– Хорошо. Ведь все мечты разные.
Она вздохнула полной грудью.
– Если бы я могла делать только то, что захочу, я бы готовила самые вкусные блюда для тех, кого люблю. Кулинария стала мне другом, когда это было необходимо. Я бы хотела сделать людям ответный подарок. – Она покраснела. – Я же говорила, это глупо.
– Вовсе не глупо. Напротив, очень мило. – Такая мечта очень ей подходила. Как повезет тем людям, кого она любит.
Фредерик наклонился и поцеловал Пайпер в щеку.
– Желаю, чтобы ваша мечта исполнилась, – прошептал он и про себя добавил: «И не дай ей умереть из-за преданности сестре».
Бар, как выяснилось, назывался «Курица и петух», и табличка у двери сообщала, что он был открыт в 1666 году. Пайпер не сомневалась, что здание не раз перестраивалось. Войдя, они вдохнули чистый воздух без примесей неприятных запахов, а это было для нее очень важно.
Интерьер был таким же, как в таверне семнадцатого века. Ей даже показалось, что к ним сейчас выйдет хозяин в одежде той эпохи и кожаном фартуке. Грубые стены, низкие потолки. Фредерик даже задел головой балку, когда они прошли в зал.
– Должно быть, у них не так много людей выше шести футов, – усмехнулась Пайпер.
– Пожалуй, даже пяти. Надо повесить табличку с предупреждением.
– Бедняга, – скривилась Пайпер и принялась тереть его макушку. – Так лучше?
– Намного, – кивнул Фредерик.
Она не видела его глаз за стеклами, но кожей чувствовала взгляд. Он смотрел только на нее. Взял ее ладонь и поднес к губам.
– Спасибо.
По телу побежали мурашки, и она поспешила освободить руку. Удивительно, как остро она реагирует на каждое его прикосновение, гипервлечение проявляет себя очень некстати. Этому способствует и то, что он поцеловал ее дважды за последние десять минут.
В зале сидели только двое мужчин. Им навстречу вышла женщина и посадила за столик в углу около нерастопленного камина. Уединенное и тихое место. Удивительно. Может, и в этом Англия и Франция соревнуются? Хотят, чтобы именно на их земле она упала в объятия Фредерика? Им не стоило так усердствовать, он справится и без их помощи. Чтобы отвлечься, Пайпер углубилась в изучение меню, занимавшего всего один лист, врученный женщиной.
– Там есть ваш пирог? – спросил Фредерик.
– Кажется, нет. Похоже, местный повар предпочитает континентальную кухню традиционной. Впрочем, может, киноа и есть то традиционно английское, о чем я не знаю.
– Жаль.
– И мне, – вздохнув, сказала Пайпер. – Остановлюсь на запеченной цесарке.
– Бедняга, как не повезло, – произнес Фредерик. Настроение внезапно поднялось, стало весело и легко. И почему они не подружились сразу, как он взял ее к себе на работу? Последний год прошел бы куда лучше. Он мысленно поблагодарил неизвестную ему Анну. Если бы не ее портрет, они бы так и остались чужими друг другу.
– Добрый вечер. Вы готовы сделать заказ? – Рядом стоял мужчина с блокнотом в руке.
Пайпер быстро перечислила блюда.
– То же самое, – сказал Фредерик. – И бутылку Совиньон блан, – добавил он.
– Вы даже не заглянули в меню, – удивилась Пайпер.
– Доверяю вашему вкусу. Кроме того, я оставил волшебные очки в дорожной сумке.
– Ах, вот теперь все ясно. Теперь моя очередь надеяться, что вы не разочаруетесь.
– Пока у меня не было повода.
Пайпер поежилась. Надо быть настороже. Она и так увлечена этим мужчиной больше допустимого.
Фредерик снял солнечные очки, и она, наконец, смогла увидеть его глаза. Надо сказать, ей не понравилось, как он выглядит, вокруг глаз и рта залегли морщины, такие появляются на лице от усталости. Фредерик принялся тереть пальцами брови.
Когда на столе появилась бутылка вина, она спросила:
– Глаза очень устали?
– Немного.
Кажется, у них разное понимание этого слова.
– Вам не надо было идти со мной. Я бы и одна прекрасно прогулялась.
Конечно, это было бы не так приятно, но она бы вытерпела.
– Не стоит переживать. Я уже говорил, что не могу постоянно находиться в помещении и вести себя как инвалид всего лишь из-за небольшой усталости.
Он произнес эти слова слишком эмоционально. Видимо, Фредерик и сам понял, что излишне резок, поэтому следующую фразу говорил уже спокойнее.
– Полагаю, мы все выяснили еще в отеле.
– Да, но тогда вы не выглядели таким усталым. Мне неловко, что я не подумала о вашем здоровье.
Видимо, она сказала что-то лишнее, потому что Фредерик взорвался.
– Мое здоровье не ваша забота, – отрезал он.
– Я только хотела сказать…
– Я знаю, что вы хотели сказать. – Он запнулся и опустил глаза, пытаясь взять себя в руки. – Простите. Я не должен позволять себе говорить в таком тоне. Скажем так, я уже старался в жизни с пониманием относиться к требованиям людей, и это не привело ни к чему хорошему.
Все ясно.
– Вам станет легче, если я скажу, что не принадлежу к таким женщинам? – Другие мысли не приходили в голову, скорее всего, его бывшая девушка была слишком требовательна.
– Дело вовсе не в женщине.
Тогда в чем же? Фредерик молчал, сосредоточенно глядя на бокал, но Пайпер была уверена, что думает он сейчас совсем не о вине. Скорее, подбирает подходящий ответ.
Нет сомнения, что Фредерик постарается увести разговор в другую сторону, но, к ее удивлению, он произнес:
– Проблема в том, что, требуя исполнения всех желаний, очень просто превратить близкого человека в слугу.
Ничего себе. Видимо, это была очень властная личность.
– Я всего лишь хотела сказать, что способна сама дойти до аптеки. Я же не предлагала вам нарезать мясо или нечто тому подобное. Кроме того, я действительно ваша прислуга.