– Я позвоню Молли, чтобы она взяла букет, ваша светлость, – сказала верная своему долгу Лора. – В конце концов, это будет верхом неприличия, если я оставлю вас наедине с моей хозяйкой. В самом деле, ведь вы…
– Она не является невинной девицей и ей более не приходится блюсти добродетель! – рявкнул герцог, и его теплый до этого взгляд тут же стал ледяным. – Кроме того, я не желаю присутствия посторонних, когда буду делать предложение. Мои слова предназначены исключительно для ушей леди Ребекки.
– Ваша светлость, но я…
– Вы всего лишь служанка, и я советую вам помнить свое место, – перебил герцог. – А теперь ступайте! Да не забудьте хорошенько закрыть за собой дверь. Нам с леди Ребеккой необходимо остаться наедине.
– Ваша светлость, – сказала Ребекка в отчаянной попытке предотвратить крайне неприятную ситуацию, – моя горничная заботилась о моем благополучии. В последнее время мне пришлось немало страдать из-за всего, что случилось. Особенно когда выяснилось, что пропала миниатюра с моим портретом, которую родители подарили мне на тринадцатый день рождения.
Ребекка, словно в отчаянии, воздела руки к небесам и, закрыв лицо руками, разрыдалась. Помолчав немного, герцог осторожно спросил:
– И вы не имеете понятия, где она могла бы находиться?
Подняв голову, Ребекка взглянула на него полными слез глазами и шмыгнула носом. Герцог достал из кармана носовой платок и протянул ей.
– Я подарила ее мужу в день свадьбы, – ответила она. – И он носил ее с собой повсюду. Но потом, когда его привезли в больничный морг, миниатюры при нем не обнаружилось. – Ребекка снова всхлипнула, надеясь, что выглядела убедительной в своем горе.
– Наверное, миниатюра выпала из кармана мистера Невилла, когда его застрелили, – предположил Гроувер.
– Ваша светлость, мне просто невыносимо думать, что она могла попасть в чужие руки! Но полагаю, мне придется смириться с таким исходом…
– И вы не имеете понятия, где ее искать? – поинтересовался Гроувер.
– Ни малейшего, – ответила Ребекка. – Мне сообщили о смерти супруга, когда коронер нашел в его кармане визитную карточку, по которой и установили, кто он такой. Но когда я стала расспрашивать, где именно произошло преступление, никто не смог дать мне ответа. Очевидно, люди, доставившие его в морг, поспешили уйти, так что полиция не успела их допросить.
С минуту Гроувер внимательно смотрел на Ребекку. Потом повернулся к Лоре и сказал:
– Цветы завянут, если вы не поставите их в воду. Не спорьте. Просто идите и делайте. – Облизнув губы, он снова взглянул на Ребекку и добавил: – А я буду развлекать вашу хозяйку, пока вы не вернетесь.
Горничная вопросительно взглянула на Ребекку. Дождавшись утвердительного кивка, она поспешила исполнить приказание герцога, но, выходя из комнаты, оставила дверь широко открытой. Герцог поморщился, но не сделал попытки ее закрыть. Сев возле Ребекки, он взял ее за руку и испытующе посмотрел в лицо.
– Моя дорогая, мне очень жаль, что пропала ваша миниатюра. Но возможно, она найдется, причем – очень скоро. Я на это надеюсь, потому что тоже хочу носить ее с собой, как носил Невилл.
Ребекка затаила дыхание. Кажется, ее план начинал осуществляться.
– Ведь вы не передумали стать моей женой? – напрямик спросил Гроувер.
Проглотив ком в горле, Ребекка попыталась подавить неприязнь к этому человеку и кивнула.
– Не передумала, ваша светлость.
На губах Гроувера зазмеилась улыбка, и он наклонился к ней, пожирая глазами ее грудь.
– Тогда мы поженимся завтра, – пробормотал он, проводя пальцем по ее руке – от плеча к кисти. – Если вы помните, у меня есть особое разрешение.
Ребекка похолодела, но все же сумела выдавить улыбку и сказала:
– Вот и хорошо, милорд.
– Я сообщу вашим дяде и тете о предстоящем торжестве и прослежу, чтобы для вас подготовили спальню в Гроувер-Хаусе. – Последовавший затем смешок показался Ребекке омерзительным.
Но еще более мерзкими оказались дальнейшие действия герцога – застав Ребекку врасплох, он неожиданно обнял ее в углу дивана и лизнул в шею.
– Ваша светлость! – взвизгнула она, пытаясь вырваться.
Но герцог крепко ее держал. Кто бы мог подумать, что он окажется таким сильным! К тому же настроен он был весьма решительно. Ах, ведь именно этого и опасался Дэниел! Но разве могла она предположить, что Гроувер решится на такое? Да еще при открытой двери… Но где же Лора?
– Жду не дождусь, когда смогу вас наконец раздеть, – сообщил Гроувер.
– Прошу вас, отпустите, ваша светлость! То, что вы делаете… Это же верх неприличия, – говорила Ребекка, уворачиваясь от его губ.
Угрожающе рассмеявшись, он положил руку ей на грудь.
– Меня ужасно забавляет, что вы всегда напускаете на себя вид благовоспитанной молодой леди, которая вовсе не жаждет мужской ласки. Однако со мной вам не нужно притворяться. Я буду счастлив удовлетворить каждое ваше желание. Если вам угодно знать, я мечтал об этом с того самого момента, когда три года назад увидел вас впервые.
Ребекка ахнула. Возмутительно, что он говорит ей все это! А уж при мысли о том, что вытворял он с ней в своих фантазиях, ей и вовсе стало дурно. Следовало как можно скорее от него отделаться, но так, чтобы не возбудить подозрений. Господи, где же Лора?!
– Ваша светлость, вы слишком торопите события. Кто-нибудь может нас увидеть. Прошу вас, дождитесь завтрашней ночи. Когда мы останемся совсем одни, я буду рада исполнить все ваши желания.
Гроувер с улыбкой откинулся на спинку дивана, и в этот момент появилась Лора. На лице у нее была тревога, и она запыхалась – похоже, бежала.
– Да, не могу дождаться, – повторил Гроувер, вставая и направляясь к двери. – А теперь, с вашего позволения, мне нужно заняться делами. Вернусь завтра, чтобы сопроводить вас в церковь.
Герцог вышел из комнаты, и Ребекка, с облегчением вздохнув, откинулась на спинку дивана. До чего же отвратительный человек! Она взглянула на Лору; а та, похоже, была не на шутку встревожена состоянием своей хозяйки.
– Ох, простите, что вам пришлось выдержать его визит в одиночку, – сказала горничная. – Мне не следовало оставлять вас наедине с ним!
– Переживу, – буркнула Ребекка. – Хотя, должна заметить, мне снова хочется принять ванну. – Она поднялась с дивана, быстро вышла из гостиной и направилась к лестнице. Ей было страшно рассказывать Дэниелу о том, что произошло, однако именно это она и собиралась сделать, когда он вернется домой. У нее не будет тайн от мужа. Но Ребекка надеялась, что к тому времени, как расскажет Дэниелу о поведении Гроувера, герцог уже не будет представлять для них угрозы. Так что злиться Дэниелу просто не захочется.
Притаившись в темном дверном проеме, Дэниел стоял, опираясь на трость и прислушиваясь – клацанье каблуков по мостовой могло раздаться в любой момент. Перед визитом Гроувера в Эйвери-Хаус он выскользнул из дому через кухонную дверь и с тех пор так и находился здесь, наблюдая за переулком. Стоять на одном месте было тяжело, и Дэниел уже начал уставать. Но выходить из укрытия было рискованно – его могли увидеть. Поэтому, превозмогая боль, Дэниел оставался на месте, по-прежнему наблюдая и выжидая.