— Ну, спасибо. Вам обоим. Отрадно знать, какого высокого мнения вы были обо мне.

Джалал умолк. Он слышал подобное прежде. Хайдар тоже был обижен, когда узнал, что брат и Роксана составили о нем мнение на основе косвенных доказательств, лишив его возможности оправдаться.

Всю жизнь Джалал считал себя противоположностью Хайдара. Но с каждым днем становилось яснее, что они действительно одинаковые. Хайдару удалось разрешить недоразумения с ним и Роксаной. Теперь Джалалу предстоит справиться с аналогичной задачей.

— Но отчего ты сохранила все это в тайне после смерти Патрика?

Она уныло усмехнулась:

— Я должна была молчать, потому что его семья подала в суд. Они хотели аннулировать его завещание. Они утверждали, а ты предполагал, что из-за передозировки лекарства он не был в здравом уме, когда составлял завещание. В отличие от тебя, способного узнать обо всем, просто позвонив куда следует, полицейские расследования и медицинские освидетельствования были конфиденциальными, поэтому они не знали о его неизлечимой болезни, иначе получили бы преимущество в суде. Мы должны были держать все в тайне, пока не выиграем дело.

Ну, это многое объясняет.

Однако Джалал не понимал, почему Луджейн его бросила. Она утверждала, что начала «деградировать» рядом с ним. Даже если это когда-то было правдой, теперь все изменилось. Да и непреодолимая пропасть между ними почти полностью уничтожена.

Пристально глядя в глаза Луджейн, он приблизился к ней:

— Вы оба должны были обо всем мне рассказать. Вы лишили меня возможности сделать то, что в моих силах, что я хотел сделать от всей души. Вы считали меня бездушным. Но уже слишком поздно. Теперь я могу лишь позаботиться о сохранности наследия Патрика. Пообещай мне забыть о проблемах между нами и позволь мне помочь тебе.

Ее невероятно красивые глаза вспыхнули снова, когда она высокомерно посмотрела на Джалала, и у него закружилась голова от желания. Затем она кивнула.

Он выдохнул, кивнул и присел рядом с ней.

— Теперь нам нужно договориться еще об одном, — произнес он.

На этот раз Луджейн кивнула настороженно.

— Нас тянет друг к другу. Мы найдем удовольствие и удовлетворение только в объятиях друг друга.

Она покорно выдохнула. Джалал пристально смотрел на нее, желая, чтобы Луджейн действиями подтвердила свое согласие. И она повиновалась. В ее глазах читались противоречивые мысли и грезы, когда она позволила Джалалу обнять себя и ответила на его поцелуй.

Джалал принялся расстегивать одежду Луджейн. Она снова забыла обо всем, кроме неукротимого желания.

— Как только ты вложила свою тонкую руку в мою, — простонал он у ее губ, — ты стала для меня всем. Что бы ни случилось, ничто этого не изменит. Мы должны снова быть вместе. Соглашайся, Луджейн. Отдайся мне, как прежде. Давай утолим наш голод.

Его уговоры внезапно показались ей предупредительным выстрелом. Она почувствовала, будто летит в пропасть.

— Нет.

Луджейн отстранилась от него и с трудом поднялась, тяжело дыша. Неутолимое желание, которое всегда лишало ее рассудка, медленно разгоралось в его настороженных глазах. Ее сердце лихорадочно колотилось, пока она боролась с жаждой уступить Джалалу, наброситься на него и забыться в страстном порыве.

Она повернулась, чувствуя, как все вокруг качается, пока она шагает прочь от невыносимого искушения. Дрожащими руками она поправляла одежду.

У двери Луджейн заставила себя повернуться к Джалалу:

— Уйдя от тебя, я совершила самый правильный поступок в своей жизни, и я не попаду под твои чары снова. Я не бросаю тебе вызов, поэтому не старайся меня завоевать. Это конец, Джалал. Я начинаю все заново и не позволю тебе опять разрушить мою жизнь. Если у тебя есть совесть, держись от меня подальше. Пожалуйста.

Глава 4

Джалал смотрел на экран ноутбука.

Что-то не так…

Нахмурившись, он перечитал документ, который только что напечатал.

Он ошибался. Все было неправильно.

Такое ощущение, что документ напечатал какой-то саботажник.

Но нет. Документ составлен Джалалом, который, как одержимый, думает о черных волосах и серебристых глазах одной злючки и не может справиться с разочарованием.

Иными словами, ему следует носить на груди табличку с надписью «Мастер иррациональных решений».

Он закрыл ноутбук и отодвинулся от него, словно от бомбы. Поднявшись, Джалал побрел на веранду.

С силой выдохнув, он стал разглядывать спокойные просторы пустыни. В его голове, будто эхо, звучал голос Луджейн:

«Держись от меня подальше. Пожалуйста».

И он держится от нее на расстоянии. Вот уже четыре недели.

Неудивительно, что он едва не лишился рассудка.

Но не совесть запрещала ему приближаться к Луджейн, а то, как она произнесла «пожалуйста» и с каким отчаянием на него посмотрела.

Как будто она считала, что, уступая желаниям в прошлом, почти разрушила свою жизнь и сейчас случится то же самое, если она сдастся.

Джалал не понимал, как она могла себя разрушить. И о какой деградации идет речь? В определенной степени она обвинила его в том, в чем он подозревал Хайдара, решив, что тот манипулирует Роксаной.

Но их роман не начался с пари, как у Хайдара и его жены. У брата не было уважительных причин скрывать свои отношения с Роксаной — дочерью видного дипломата. И Роксана жила в Азмахаре, где Хайдар проводил почти все время. Джалалу приходилось ехать на другой конец света каждый раз, когда он хотел встретиться с Луджейн.

Еще одно важное различие: Роксана призналась Хайдару, что любила его. Тот не ответил ей взаимностью, но продолжал поддерживать с ней связь, делая вид, будто действует в ее интересах. Джалал и Луджейн никогда не обменивались страстными признаниями.

Они были молоды и строили карьеру, что определяло непостоянство их отношений. Приходилось таиться ото всех, так как мать Джалала могла бы сильно навредить Луджейн и всей ее семье, если бы что-то заподозрила.

Но Луджейн никогда не выражала недовольства. Она не обмолвилась ни единым словом. Поэтому незачем обвинять Джалала.

Почему она просто не призналась ему, что хотела порвать с ним ради Патрика? Отчего продолжает настаивать на своей запутанной версии произошедшего? Зачем ей притворяться оскорбленной? У нее не такой характер, чтобы упиваться обидой. И она утверждала, что хочет от Джалала только одного — чтобы он оставил ее в покое. Тем не менее ее обвинение стало для него приманкой. Если она желала, чтобы он держался в стороне, то не должна была игнорировать его.

И все же невозможно забыть то, с каким отчаянием она произнесла «пожалуйста».