– И этого по горло хватит, чтобы в Бедлам угодить, – проворчал молодой журналист.

– Вы уверены, что мы справимся? – перебила приятеля мисс МакДугал.

– Пелид верит в вас.

– Нам можно подумать?

– Думайте, но недолго. Осталось всего три дня. И помните, что без вашего добровольного согласия мы не сможем воплотиться физически и победить.

– Ага, прямо как вампиры, – злорадно закивал Гор. – Психическо-энергетические вампиры.

– Прощайте, Посвященные, мне пора. Полночь прошла. Опасность на сегодня миновала.

И призрак растворился во тьме. Костер также потух. Даже искорка не пробегала в угольях.

Англичане выбрались на поверхность.

– Ну, что ты на все это скажешь? – поинтересовалась у парня Бетси.

– Веселенькая была прогулочка… – констатировал тот. – Есть над чем помозговать.

– Времени нет. Ты же слышал, что сказал Патрокл… В кустах, росших поблизости, раздался подозрительный шорох.

– Ну-ка постой! – шикнула на друга девушка и уже громче, адресуясь к тому, кто прятался в ночи: – Кто это там?! Выходите!

Ответа не последовало.

– Это, наверное, свиньи, – высказал предположение Гор. – Шастают тут повсюду, как ночные коты.

Журналист подобрал с земли увесистый камень и швырнул в сторону кустов. Оттуда донеслось жалобное хрюканье. Два темных силуэта шарахнулись в разные стороны и трусцой припустили прочь.

– Я же тебе говорил, – удовлетворенно хихикнул Енски-младший. – Поделом им. Будут знать, как срывать важные мероприятия. Не добавить ли?

– Пойдем-ка лучше в лагерь. Уже поздно.

«Как-то странно они бежали, эти свиньи. Подбрасывая задние ноги. Словно с перебитым хребтом».

Глава четырнадцатая СТОЛКНОВЕНИЯ

– Ну спасибо, ребята, – сказал Перси, с чувством обнимая друзей. – Если бы не вы, не знаю, что бы я делал.

– На тучке бы сейчас сидел с крылышками за спиной, – хмыкнул Миша Гурфинкель, польщенный искренней речью Лоуренса.

У афроамериканца даже слезы на глазах выступили. Не то искусно играл, не то действительно расчувствовался. Шут его знает!

…С некоторых пор Гурфинкель Персивалю не доверял. Не доверял, и правильно делал. Оснований для этого недоверия было предостаточно – более чем.

После курьезных событий во время вручения украинским военным вертолета вся великолепная тройка была направлена пострадавшим при крушении деревянного помоста Юсуповым на его крейсерскую яхту. Следует отметить, что даже в этой, мягко говоря, стрессовой ситуации Юсупов сохранил здравый рассудок и способность логически мыслить.

Феликс Третий отправил людей Сипягина на свою яхту не просто так, а от греха подальше, поскольку быстро очухавшиеся от первого шока пограничники немедленно потребовали учинить жестокую расправу над виновниками неприятного инцидента.

Естественно, они требовали наказать пилотов, управлявших воздушной машиной, а не симпатичных свинок, подрывших помост со спонсором.

Свинки были, можно сказать, ни при чем, ибо принадлежали к военному хозяйству, и до их заклания на мясо и сало было очень далеко, не выросли еще.

Тем более и драгоценный подарок горе-пилоты ухитрились повредить, задев при посадке лопастями винта редкие плодовые деревья, растущие рядом с казармами. Да и крышу той казармы, на которую сел вертолет, тоже нужно было чинить. Ведь не каждый день на нее винтокрылые машины пикируют.

Уже лежа на носилках перед отправкой в больницу, Феликс Третий выписал капитан-лейтенанту Шагранову чек на весьма кругленькую сумму, которой должно было хватить и на починку вертолета, и на ремонт казармы. Да что там казармы! Шагранов при виде многонулевой цифры условных единиц в чеке решил эти казармы, сооруженные еще в сталинские времена, снести к чертовой матери, а на их месте построить трехэтажный особняк с тиром для стрельбищ в подвале, а заодно и приобрести пять-шесть компьютеров с крутыми процессорами. Еще и кое-что останется на хозяйство.

Одним словом, от неприятного инцидента все только выиграли, точнее, все, кроме заварившей эту кашу троицы. Ну и, может быть, озорных свинок Борьки и Анфиски, тоже вздумавших поиграть в археологов.

Хотя… нет.

Хрюшки, похоже, внакладе не остались, под шумок слопав всю морковь на овощных грядках мичмана Фролова…

– Итак, – продолжил Перси, вытря слезы. – Вы знаете, что шеф, перед тем как его увезли в госпиталь, назначил меня главным в нашей маленькой команде.

Бумба с Мишей слаженно кивнули.

– Надеюсь, свое решение он согласовал с Сипягиным, – не удержавшись, едко заметил Гурфинкель, чье лидерство в их «маленьком отряде» до сего момента сомнений не вызывало.

Персиваль этот словесный выпад проигнорировал.

– Значит, так, – командным тоном заявил он, прохаживаясь по палубе яхты. – Вы прямо сейчас отправляетесь на остров следить за мисс МакДугал и всеми ее археологическими делишками.

Гурфинкель с Покровским переглянулись.

– А что, интересно, в это время будешь делать ты? – недовольно поинтересовался Миша.

– Я? – Лоуренс белозубо осклабился. – Пожалуй, искупаюсь в море. Вода просто чудесная: дно с корабля просматривается как на ладони.

– А может быть, сделаем наоборот, – предложил Бумба, – ты на остров, а мы поплаваем.

Персиваль небрежно указал на покачивающуюся у трапа яхты лодку.

– Мои приказы не обсуждаются. Возьмите рации и, если что, выйдите со мной на связь, но не позднее полуночи, так как я буду занят.

– Купанием? – предположил Миша, задумчиво хмурясь.

– Купанием, – подтвердил Лоуренс. – Живо, лодка вас уже заждалась.

Ну что им еще оставалось делать?

Пожав плечами, Гурфинкель с Бумбой поплелись к трапу.

– Да, и это, – бросил им вслед Перси. – Смотрите, чтобы бороды у вас не отклеились.

Гурфинкель, не оборачиваясь, показал Лоуренсу отставленный средний палец, и через несколько минут они с Покровским уже уверенно гребли в сторону суши.

– Дилетанты, – насмешливо фыркнул Персиваль, после чего направился в каюту Юсупова, которую занял по праву главаря.

Загорелые матросы из команды яхты, что-то весело напевая, драили палубу. Капитан, покуривая ореховую трубку, сидел рядом в шезлонге и одним глазом читал свежий выпуск «Дейли ньюс», а другим следил за матросами. Дисциплина на яхте Юсупова была выше всякой похвалы.

В прохладной каюте, где во всю силу отрабатывал заплаченные за него деньги кондиционер, Лоуренс достал свой ноутбук и, включив его, открыл один из файлов, переданных ему Сипягиным перед отлетом из Лондона.