— Да, пожарная, слушаем вас!
— У нас тут, это самэ, як иго, пожарнык упав со стенки. — от избытка волнения Катерина Федоровна забыла, как называется огнетушитель — это гнусное чудовище, злостно обрыгавшее весь коридор гадкой пеной.
— Какой пожарный?
— Як який? Красный, малэнький… На стенки був у нас… — пыталась растолковать строгой трубке Катерина Федоровна.
— А что он делал на стене?
— Высив…
— Как висел?
— Та на гвоздику.
— На гвозде? Вы что несете? Кто его повесил?!
— Профком наш повисыв, а я его толкнула…
— Что за бред?.. — с шелестом и легким испугом донеслось с того конца. — А что за пожарный? Мы наряд никуда не посылали.
— Та наш пожарный, колхозный, — уже в свою очередь раздражалась Катерина Федоровна непонятливости пожарного диспетчера.
— Чей это «ваш»? Откуда вы звоните?
— С колхоза «Новый путь».
— Так пожарный ваш, колхозный?
— Ну да, в правлении був, со стенки упав…
— А что с ним?
— Так упав со стенки, я ж кажу: лыжить, вэс в пене, — Катерина Федоровна всхлипывала.
— Что? Какая пена?
— Та била пена, яка ж ище!
— Так вызывайте скорую! — кричал перепуганный дежурный.
— Та вы шо, смеетэсь? Яка там скора!
— Что, уже не надо? — прохрипел диспетчер.
— Та, конечно, ны надо. Вы сами быстрее едьте.
— Едем…
Катерина Федоровна бросила в сердцах трубку, осознавая непоправимость случившегося, даже если и приедут пожарные.
Нестерпимо щипало колени и так далее. Особенно то место, которым она приземлилась на пол.
Подозрительно быстро, не уступая друг другу, примчались «01» и «03». От помощи тех и других Катерина Федоровна отказалась. Фельдшер в свою очередь пригрозил наказать за ложный вызов. Пожарные были более снисходительны, только ухмылялись.
У Федоровны на уме вертелось: «Був у мэнэ ночувака», а из глаз катились обильные противопожарные слезы. С Доски почета с пеной у рта и слегка засиженный мухами обреченно смотрел зять Витя…
Моздок