— Как это нет? А…
Лавров вынужден был кулаком погрозить этой парочке заядлых спорщиков.
— Хватит. После того как программиста вытащим, можете хоть бои без правил устраивать на опушках вечнозеленых перуанских лесов. Но до этого момента постарайтесь вести себя спокойно. — Лавров покосился на молчаливого Никифорова, перевел взгляд обратно. — Вон с Сергея пример берите. Молчит и отдыхает. Тихо и спокойно.
— Да он молод еще. — Свешников расплылся в улыбке. — Вот подрастет, опыта наберется, на жизнь наглядится, ну а там и… — Капитан не стал договаривать, наконец-то понял, что переходит границы дозволенного, и замолчал.
Батяня еще немного похмурился, потом отдал приказ выдвигаться. До вечера десантникам предстояло протопать еще весьма значительное расстояние. Они стремились поскорее покинуть приграничные территории, так называемую буферную зону, и оказаться в практически безлюдных районах, где водились только всякие жуткие злодеи и полные отморозки. Общаться с ними ничуть не трудно. Их надо попросту устранять при первой же встрече и прятать тела в кустах.
— Выдвигаемся. Сергей, забирай по возможности подальше от поселков. Нас никто видеть не должен.
Десантники быстренько собрались и двинулись вдоль берега речки под прикрытием кустов. Они шли к краю открытого пространства, видневшемуся в нескольких километрах вверх по течению. Им еще предстояло как-то форсировать речку. Она вроде небольшая, но кто знает, какие ужасы водятся в глубине. Там вполне могут и голодные пираньи обитать. Это ведь Южная Америка.
К полудню десантники достигли места, удобного для переправы. Речка делала тут поворот, за ним расширялась и заметно мелела. По булыжникам, выступающим из потока, все без проблем перебрались на другой берег. Потом офицеры немного передохнули, еще раз определились по карте с маршрутом и продолжили движение в глубь страны.
Пока они вроде бы укладывались в график, но не знали, что ожидало их впереди. Десантники могли нарваться на самые неприятные сюрпризы, вплоть до засад и рейдов поисковых отрядов местной полиции. Если противник разгадал хитрые планы полковника Николаева, то должен был всерьез взяться за поиски группы Батяни, заодно и передислоцировать программиста в другое место. И попробуй его потом найди.
За этим похищением наверняка стояли не простые террористы из числа так называемых борцов за свободу. Тут, похоже, были замешаны Штаты. Американцам очень не нравился российский спутник, шастающий по всем орбитам и перехватывавший управление любыми другими космическими аппаратами. Вот они и решили вытрясти его секреты у главного разработчика программного обеспечения.
Ведь в Колумбию он поехал по другим документам, к подлинности которых не придерешься, однако же янки как-то узнали об этом. Стало быть, в Москве кто-то сливал информацию на сторону. Впрочем, так всегда происходит. Шпионские игры — штука довольно тонкая. Никогда не знаешь, кто есть кто, кому можно доверять, а кому — нет.
Кузнецов обошел стороной трухлявый ствол дерева, в котором могли таиться десятки самых разных ядовитых гадов, и проговорил:
— Я вот все думаю, какого хрена нашего программиста держат в Перу? Ведь если в этом замешаны американцы или даже китайцы, то почему бы им не вывезти его в свою страну? Запросто можно было затащить умника на какую-то военную базу и загнать поглубже под землю. Уж оттуда его достать было бы значительно труднее, практически невозможно.
— Не хотят афишировать свое присутствие, — ответил Батяня, который на этот раз шел следом за капитаном. — Им выгоднее держать его в нейтральной стране, например, вот здесь, в Перу, потихоньку выпытывать информацию, а как выдаст, сразу похоронить. Ни хрена потом не предъявишь, запросто открестятся. Дескать, да что вы, как можно? Мы никакого отношения к этим паскудным делам не имеем. Да, мол, неизвестные отморозки программиста вашего похитили и пристрелили после пыток. Конечно, нельзя так делать, искренне соболезнуем. А все грехи можно свалить на местных борцов за свободу. Те и возражать не станут. Им моральный облик глубоко по хрену, они воюют против всех и с радостью припишут себе лишний подвиг, тем более что с Россией категорически не в ладах. Пока шум не улегся, эти герои вполне могут еще кого-нибудь из наших в плен захватить и расстрелять, а весь процесс записать на видео как доказательство. Тех же туристов или дипломата какого-нибудь. Им совершенно без разницы.
— Придурки.
— Тут ты прав на все сто процентов, Владимир.
Никифоров, шедший впереди, вдруг вскинул руку и резко остановился. Он тут же присел, отложил в сторону свои приборы и внимательно оглядел траву. Вслед за этим офицер начал обезвреживать растяжку, установленную неизвестно кем.
Дело это крайне подлое. На такой сюрприз вполне могли напороться и мирные жители.
Батяня внимательно оглядел заросли, прислушался, дождался, когда Никифоров устранит подлянку, и спросил:
— Свежая?..
— Давнишняя. — Никифоров смотал проволочку, разглядел ее, откинул в кусты.
Гранату же он заботливо пристроил в клапан-кармане. Она вполне могла пригодиться.
— Месяца два уже тут висит.
— Гляди в оба, Сергей. Здешний лес, оказывается, полон сюрпризов, — хрипло поговорила Андронова.
— Ну, еще бы.
Теперь движение замедлилось. Десантники шагали след в след. Они очень надеялись на то, что хитрая электроника младшего лейтенанта вовремя обнаружит презенты, оставленные на тропе неведомыми злодеями.
Улыбчивый тип опять устроился в кресле напротив клетки. Он с нескрываемым удовольствием нагонял жути на Виктора, коему и без того было хреново.
Перед глазами пленника порой уже начинали мелькать какие-то непонятные обрывочные видения. Того и гляди навалятся надолго и всей тяжестью. Виктор уже не представлял себе, сколько часов прошло с внезапного окончания первого сеанса просвещения.
Все тело жутко ломило и чесалось. Желание просто полежать, вытянувшись, становилось все более и более непреодолимым. Табачный дым сводил пленника с ума.
Сахарный палач все это прекрасно знал. Он был мастером своего дела, наверное, именно поэтому даже не поинтересовался, хочет ли Виктор сотрудничать. Скорее всего он просто наслаждался мучениями арестанта.
Самый настоящий маньяк! Это было отчетливо видно по его глазам, блестящим от вдохновения. Голос мерзавца аж подрагивал от возбуждения. Он с упоением повествовал о том, как в старину казнили осужденных бедолаг.
Виктор не сдержался, тряхнул клетку и крикнул:
— Заткнись, урод! Достал уже! Сядь перед зеркалом и убеждай сам себя в своей образованности!
Садист даже не глянул на пленника, спокойно продолжал читать.
Виктор снова тряхнул клетку. Он ощущал, как все тело налилось слабостью. Если этот моральный урод сейчас вытащит его наружу, то он сразу же свалится на каменный пол пещеры, не сможет удержаться на ногах.