Виктор тоскливо вздохнул. Все шло к тому, что сейчас улыбчивый палач докурит сигаретку, достанет свою книжицу и опять начнет угощать узника злодеяниями, совершенными в далеком прошлом. Он собрал огромную коллекцию всяческих ужасов. Наверняка в библиотеке не один месяц просидел, выискивая самые кровавые страницы человеческой истории.
Но нет. На этот раз мучитель не собирался что-либо зачитывать. Он решил просто поговорить.
— Вы поймите, Виктор Николаевич, что ваше упорство ни к чему хорошему не приведет. Вот сидите вы сейчас в клетке, мучаетесь, скрипите зубами, про меня всяческие пакости думаете. Только вот прикиньте, стоит ли так упорствовать? Вполне можно проявить благоразумие, пойти на сотрудничество, покинуть эту тесную клетку. Потом вы сможете уехать в любую страну мира с крупной суммой денег в кармане и забыть все эти страдания уже на следующий день. Для этого всего-то и надо рассказать, как перехватить управление механической орбитальной зверюгой, ворующей чужие спутники. Вы сразу же станете свободным человеком, получите новые документы на любое имя, отчество, поселитесь где хотите, будете жить в шикарных условиях и постепенно забудете Россию. Сейчас многие так делают. У людей хватает мозгов подумать о будущем, своем и родных, плюнуть на навязанную совестливость и жить припеваючи в цивилизованной стране, где совсем другие условия, нежели в вашей великой державе. Правительство о них заботится, дети ходят в нормальную школу…
— Да пошел ты на хрен! Это все, что я тебе скажу. — Виктор невольно возгордился своей твердостью, хотя в душе был уже вполне готов выложить все, что знал об этом хитром спутнике. — Ничего ты от меня не добьешься, маньяк. Даже не надейся.
Улыбчивый тип вдруг поднялся с кресла, подошел к клетке, просунул сквозь прутья сигарету и зажигалку, что немало удивило арестанта.
Вдобавок он еще и на «ты» перешел:
— На-ка вот покури. Подумай, Виктор Николаевич, над моим предложением. Хорошенько поразмысли.
Программист нерешительно взял то, что ему было предложено, и осведомился:
— Что это с тобой? Новую пытку придумал? Или решил малость подобреть, совесть заиграла, поднялась из забытых глубин твоей темной души?
— Просто хочу тебе объяснить, Виктор Николаевич, что упорствовать не стоит. Я ведь могу и к конкретным пыткам приступить. Начну сдирать с тебя шкуру, так ты сразу же все расскажешь, вплоть до своих и соседских интимных секретов. Оно тебе надо?
— Нет. — Виктор жадно затянулся несколько раз.
Он ощутил, как язык мгновенно начал заплетаться, а в голове зашумело и загрохотало. Сказывался никотиновый голод.
— Пожалуй, не надо.
— Вот и я о том же. — Расщедрившийся мучитель присел перед клеткой на корточки и заявил: — Сам поразмысли, ну чего тебе твоя Россия может дать? Использует она тебя и бросит на старости лет. Никому ты после этого уже не будешь нужен. Подрастающее поколение компьютерных гениев постепенно оттеснит тебя в сторону, оставит ни с чем. И что в итоге? Станешь дешевенькие программки на заказ писать, голодать и еле сводить концы с концами? У тебя дети есть?
Виктор заскрипел зубами, на миг увидел лицо Анны.
Он тряхнул клетку и заявил:
— Нет! И из-за тебя, козла, скорее всего уже не будет!
Сахарный палач как-то неуверенно хмыкнул и сказал:
— А я-то здесь при чем? В убийстве твоей жены я не замешан никаким боком. Я просто выбиваю из тебя информацию. Анну твою лишили жизни совсем другие люди. Это произошло еще в Колумбии, когда тебя по сельве гнали сюда.
Надо сказать, что эта жуткая новость взбесила пленника, но не ошеломила его. За последнее время он как-то свыкся с мыслью о том, что Анны больше нет. Сейчас сахарный палач только подтвердил его догадки.
— Я вас всех, уродов, из-под земли достану! — Виктор в приступе ярости выронил сигарету, но не обратил на это внимания. — Всех найду! Лично казню с особой жестокостью!
Улыбчивый тип мрачно усмехнулся. Его задумки, как и всегда, воплощались в жизнь точно и железно.
Он отрицательно покачал головой, вздохнул и заявил:
— Ни хрена ты никому не отомстишь, Виктор Николаевич. Ты же не хочешь сотрудничать ни в какую. Поэтому мне придется начать серьезные, самые настоящие пытки. Ну да, в итоге ты все расскажешь, но ведь после этих изысков будешь уже не жилец. Тебя придется попросту прирезать, дабы избавить от страданий. И гибель твоей Анны останется без отмщения. — Мерзавец придвинулся ближе к клетке и проговорил почти шепотом: — А вот если расскажешь все как на духу, то уже завтра с утра покинешь эти края с деньгами и гражданством любой страны. Сможешь, к примеру, в Штатах поселиться, начать работать на правительство, заиметь связи. Толковые программисты сейчас везде нужны. После этого тебе не составит особого труда отыскать убийц своей супруги и отомстить им, как ты говоришь, с особой жестокостью.
— А ты не боишься, что я и тебя тоже найду, маньяк? Из-под земли достану. — Виктор немного успокоился.
У него попросту не хватало сил на то, чтобы трясти узилище.
— Меня найти трудно, Виктор Николаевич. Я свою работу сделаю и уеду.
— Ты в этом уверен?
— На все сто.
Виктор отыскал оброненную сигарету, оскалился, затянулся и буркнул:
— Ну-ну.
Улыбчивый тип поднялся, отошел от клетки и проговорил:
— Ну что, Виктор Николаевич, дать тебе возможность подумать? Сейчас на улице вечер. До полуночи у тебя время есть. Как решишься, так сразу же к компьютеру доступ получишь, а утром можешь топать на все четыре стороны. К тому же, насколько я знаю, все программисты привыкли работать в темное время суток. Стало быть, тебе и карты в руки. Подумаешь?
Виктор решительно кивнул и сказал:
— Подумаю.
— Ненастье прямо как по заказу. — Батяня покосился на небо, основательно затянутое тучами.
Ни звезд, ни луны, лишь частые сполохи молний.
— Наверное, до самой границы такая погода стоит. Мрачная, ветреная и дождливая.
— Дождь — хорошая штука. Он наши следы смоет. — Свешников закончил проверку оружия и принялся рассовывать магазины по карманам разгрузки.
Он тоже посмотрел вверх и продолжил:
— Да и собак собьет с панталыку. Ни одна не унюхает, не поймет, где мы прошли. А то, понимаешь, приходилось сигареты на этих лохматых подлюк тратить, нервы дергать, прочие неприятности испытывать.
Андронова поплотнее застегнулась, поежилась и возразила:
— Ничего хорошего. Попомните мои слова. Тут вам не Россия с ее жиденькими дождиками. Мне кажется, что дело пахнет целым месяцем жутких ливней. Как бы нас самих не смыло.
— Ты что, Наталья Максимовна, промокнуть боишься? — Капитан Свешников удивленно посмотрел на старшего лейтенанта Андронову. — Вроде с Сибири родом, а там мужики всегда крепкие были, закаленные и выносливые. И в мороз, и в грязь по тайге ходили, не жаловались.