Вот черт, точно, свет-то горит! Как же мы так промахнулись! Такие же остолопы, как профессор Плейшнер из фильма режиссера Лиозновой «Семнадцать мгновений весны». Он не заметил горшок с цветком в окне, а мы забыли выключить свет (вот если бы нас забросили в тыл врага, то агенты провалились бы в тот же день!).
– Открывать? – снова спросила я, но Левка решил стоять насмерть и прошептал:
– Нет!
– Господин Штерн, я слышу вас голос, – заорал Пауль, – открывайте!
Ну и слух! И зрение, между прочим, тоже. Когда мы ходим за грибами, он видит добычу за километр. И пока мы, как слепые котята, бродим среди сосен со своей пустой тарой, умудряется набрать корзину элитных грибов!
Левка открывать не собирался, но я не хотела, чтобы этот сумасшедший Пауль своими истошными криками переполошил весь район, и решительно направилась к дверям.
– У меня идея! – едва появившись на пороге, выдал взмыленный садовник-пчеловод. – Я познакомлю вас с господином Валленмайером. Он заинтересовался вашей технологией, вот его телефон!
Безвыходных ситуаций нет и не бывает! Из любой, даже самой паршивой, можно найти выход, а то и не один!
Так в нашей жизни появился Клаус Валленмайер. Сам бухгалтер, но не главный, он просто готовил налоговые отчеты. Однако имея жену из состоятельной семьи, двух ее дочерей от первого брака, которых удочерил, и одного общего ребенка, а надо сказать, что все члены семьи Клауса были исключительно женского пола, пахать ему приходилось на всех финансовых «фронтах». Кроме своей основной деятельности, Клаус делал еще и гешефты – находил нужных людей и инвестиции за определенный процент.
– Это то, что нам нужно! – обрадовался Левка, и мы кинулись звонить Клаусу.
Новоявленный знакомый оказался человеком деловым, и когда мы рассказали ему о нашем деле, решил поговорить со своим товарищем – депутатом и не какого-нибудь задрипанного сельсовета, а всемогущего Бундестага! Парламентарий, в прошлом обанкротившийся мясник, вот уже восемнадцать лет протиравший штаны в высших органах власти, очень обрадовался нашему проекту, тем более, что мы обещали ему, в случае успеха, личную бензоколонку. Депутат Биттнер взял время на размышление, а Клаус договорился о встрече с известным в Германии юристом, личным другом главы Нижней Саксонии. Невероятная удача! Встретиться договорились на нашей территории в 17:00, и, чтобы не ударить в грязь лицом, приготовили шикарный стол, а для солидности и поддержки пригласили Василия Ивановича Курочкина, явившегося со своими соображениями и блокнотом, где он освещал наши встречи.
В 16:00 мы и Курочкин уже сидели за столом в ожидании высокопоставленного гостя. В 17:00 никто не пришел, и в 18:00 никого не было, и в 19:00 никто не появился…В 23:00 ушел Василий Иванович, сделав в своей заветной книжечке скрупулезную запись: «23 июня 19… года, 16:00. Пришел к Штернам, чтобы встретиться с каким-то козлом, и снова с 16:00 до 23:00, ожидая этого придурка, как дурак, ел дешевые конфеты и печенье! Хотел даже остаться у Штернов на ночь, но Ольга сказала следующее, записал дословно: «Василий Иванович, ночью вы можете свалиться с лестницы и сломать себе шею. С одной стороны, это, конечно, плохо, но с другой стороны, больше не нужно будет ходить к врачам!» Вспомнил своего заместителя, царствие небесное! Эти Штерны – страшные люди! А люди ли вообще?! Я, как наивный дурак, ем печенье, а эти сволочи вон чего удумали! Какой же я глупец, что познакомился с ними!»
Поздно вечером позвонил бухгалтер Валленмайер и, извинившись перед нами за друга, пояснил, что господин Мюллер простоял в пробках и не смог доехать до нас, переназначив встречу на следующий день.
Назавтра, в 16:00, как штык, за столом уже сидел Василий Иванович, у которого был отличный аппетит! Я даже подумала, что с такими темпами поглощения сладостей до 17:00 на столе уже ничего не останется.
Сегодня Курочкин был настроен по-деловому, договорившись с одним немецким концерном о пилотном проекте. Суть заключалась в том, что концерн предлагал нам, за наш счет, поставить на их территории цистерны, где Витькины революционные бактерии будут превращать уголь в нефть. В целом, пилотный проект мог обойтись нам, как мы подсчитали, в полмиллиона марок, но сам концерн тоже вкладывал в эксперимент около ста килограммов угля стоимостью… в полторы марки! Мне показалось, что Курочкин объелся сладкого и не соображает, что говорит. Однако Лев подтвердил, что так оно и есть! Да… предложеньице, просто класс! Василий Иванович показал себя крутым переговорщиком!
Ровно в 17:00 юрист не пришел, не появился он ни в 18, ни в 19, ни в 20 часов! Курочкин, предварительно сделав запись в заветную тетрадь и уничтожив всё, что стояло на столе, покинул нас в 23:00. «24 июня 19… года, 16:00. Снова как дурак ждал этого придурка, сдох он там, что ли? Вспомнился заместитель. А Штерны расточительны! С ними прямо разоришься, а не заработаешь! Ольга уже новые коробочки со сладостями выставила, а зенки такие злющие! Как зыркнула на меня, так я три печенья и одну конфету… или две… нет, точно одну, вот же фантик, разом проглотил и чуть не подавился! Если будет меня попрекать, приду со своим печеньем, это их унизит… а может…и нет?!»
И снова позвонил Клаус и попросил прощения за знаменитость, которая со скоростью беременной черепахи не может доползти до нас второй день!
– Завтра он точно будет! – обнадежил нас бухгалтер.
На следующий день, в 16:00, как всегда, сидели втроем за столом. На стол поставила только сахар и сразу заметила, как Василий Иванович что-то записал в свой блокнот. В 17:00 с минутами раздался долгожданный звонок в дверь. Я распахнула ее и ко мне на руки, в буквальном смысле слова, упал в стельку пьяный юрист! С трудом дотащив его втроем до стула, усадили и попытались привести в чувство, но тщетно! Дяденька пребывал в невменяемом состоянии и непонятно, как доехал до нас на машине.
Глядя на него, вспомнила одну историю. Мы сидели в баре, когда дверь отворилась и вошел пьяный мужик. Он подошел к стойке бара и оперся на нее. Следом вошел второй и, подойдя, прислонился к первому. Третий, как вошел, так сразу же упал. Первый сказал бармену:
– Мне триста водки! Пете, – указал на того, что рядом, – вот Пете двести, а Васе, – показал на лежащего на полу, – Васе сто, он наш шофер и повезет нас обратно!
Такой наглости со стороны знаменитости Василий Иванович уже стерпеть не мог! И после лицезрения бесчувственного тела, вползшего в квартиру, Курочкин встал и со словами: «Раз так, так и не эдак…», смысл которых остался нам непонятен, предварительно записав что-то в записную книжечку, гордо удалился. «25 июня 19… года, 16:00. Сегодня Ольга превзошла себя! Из угощения поставила только сахар. Вот, дескать, жри, Василий, что имеем! Может, я им денег мало дал? Унизить себя не позволил, назло положил семь ложечек… или шесть? Не может быть! Нет… точно семь. Помню потому, что последнюю облизал. Так эта змеюка Штерн сразу заметила и говорит: «Если все тут будут ложечки облизывать, то никакого сахара не напасешься!» Связываться с сучкой не стал, обиду проглотил молча, но мстить буду! Приглашу их к себе и даже сахара не поставлю, хочу посмотреть на их постные рожи! А в 17:15 приперся этот «летучий голландец». И где только Штерны берут этих алкоголиков?! Выхлоп как из винной бочки, я от опьянения аж прямо зашатался! Вот что-то и ноги не слушаются…может, остаться у них с ночевкой? Нет…нет… опасно, не хочу рисковать жизнью! Вспомнил своего заместителя, эх, едрит твою, все там когда-нибудь будем!»