– Значит, все-таки что-то было, – утвердительно произнесла я, глядя ему в глаза.
– За триста лет до тебя, охотница, – процедил Ивар сквозь зубы.
По лицу стало ясно, что он меня не обманывает, но наступила пора продемонстрировать учителю кое-что из его же собственных уроков. С невинным видом я поддернула юбку выше. Взгляд Ивара тут же рванулся вниз, а дыхание заметно участилось.
– Что это ты делаешь, охотница? – спросил он уже другим, вкрадчивым и чувственным голосом.
– Хочу, чтобы, сидя за этим столом, ты в будущем тоже не забывал, кто в твоем вкусе, – проворковала я.
Ухмылка искривила его губы.
– Это, так на минутку, кабинет отца. Мне просто нужны были данные с его компьютера.
– Ой, как неловко получилось… но ему не привыкать… ведь домашний кабинет тоже… – я задрала юбку до неприличия высоко, прекрасно понимая, что теперь видны и резинка чулков, и трусики.
Наслаждаться победой пришлось недолго. Ивар прищурился, навалился, одной рукой спихивая со стола за моей спиной органайзер с письменными принадлежностями, другие папки и телефон, другой – укладывая меня навзничь. Я ощутила, как его указательный палец протискивается за край моих трусиков и отодвигает их в сторону. Хотела подняться на локтях, но услышала тихий звук расстегнутой «молнии» и – через секунду – Ивар ворвался в меня и уложил обратно.
– Ты даже не разделся! – поморщилась я от болезненных ощущений.
– Это же не моя спальня. И ты сама напросилась, охотница.
Наш темп нарастал, но в моих фантазиях все должно было происходить по-другому.
– Я была не готова… так резко…
– Как я уже сказал – ты сама напросилась.
Стол содрогался от телодвижений Ивара. В любой момент платиновая блондинка могла прибежать на шум и застать нас в неприглядном виде.
– Мне не нравится так! – спохватилась я.
– Прости, малыш. Мне нравится, – глаза у Ивара начали закатываться.
Мы оба хватали ртами воздух.
– Ненавижу тебя! – простонала я сквозь зубы, а когда ощутила, как внутри, наконец, все наполнилось влагой, бессильно откинула голову, свесив ее с края. – Ты хотя бы… подождешь меня?
– Не в этот раз…
Ивар уперся ладонями в столешницу по обе стороны от меня, и его лицо исказилось судорогой оргазма. Голова упала на грудь. Пока он кончал, я осталась собирать себя по кусочкам, разбитая этим внезапным порывом страсти.
– Как же я теперь за этим столом работать буду? – прошептал Ивар, разлепляя веки и восстанавливая дыхание.
– А вот как хочешь, – мстительно улыбнулась я.
Все равно не могла на него злиться. Разучилась это делать.
На закате этого же дня, как гром среди ясного неба, на мобильнике Ивара раздался звонок. Я как раз готовила ужин, когда услышала мелодию. Шипение мяса на сковороде не позволило различить, о чем разговор. Но когда Ивар вошел на кухню, обернулась – и все поняла лишь по одному взгляду. Отложив лопатку, которой переворачивала кусочки, я вытерла руки о полотенце и приблизилась.
– Завтра утром, – сказал Ивар.
Мне не требовалось других пояснений. Возвращался его отец. А отведенное нам время подошло к концу.
Ивар присел за стол, положил перед собой телефон и уставился на него задумчивым взглядом. От его потерянного вида я почувствовала себя виноватой и обязанной все объяснить.
– Я должна вернуться…
Он оборвал меня раздраженным жестом и опять погрузился в размышления.
– Ивар! – Я уперлась руками в столешницу, нагнулась и попыталась поймать его взгляд. – У нас все получится. Я смогу договориться с родными и вернуться к тебе.
– Да, охотница, – произнес он равнодушным тоном.
– Нет, правда! Некоторое время мне, конечно, придется побыть дома, пока все успокоится. Папа наверняка разозлится. Но потом он все поймет! Так уже было и раньше! Даже когда он поймал тебя, а я тебя защищала! Он разозлился, а потом успокоился и все понял! И теперь поймет.
Чем больше я пыталась убедить Ивара, тем сильнее сама верила в успех. Мой план должен был сработать. Я не находила причин, почему бы он не сработал.
– Я не буду говорить, что ты меня похищал. Скажу, что ушла добровольно. Тогда тебя не будут искать, – я понадеялась, что камеры все-таки не зафиксировали, как Ивар уносил меня через границу заповедника. А если и зафиксировали… что ж, придется еще что-то придумать.
– Думаешь, меня волнует, что твой отец будет меня искать, охотница? – невесело фыркнул он.
– Не важно, – отмахнулась я. – В любом случае, мне уже исполнилось восемнадцать.
– Угу.
– И я могу начать жить самостоятельно!
– Угу.
– Я уеду в город! Если не отпустят к тебе, скажу, что хочу учиться! Потребую этого! Я – свободный человек!
Ивар молча поднял на меня скептический взгляд.
– Ты мне не веришь, – вздохнула я.
– Я верю тебе, охотница. Но не доверяю твоей семье.
– Но ты не знаешь их так, как знаю я! Я смогу вернуться к тебе, Ивар! Вот увидишь! Я… я хочу к тебе вернуться.
Он молчал. Не дождавшись никакой реакции, я тоже присела на стул, сложила руки перед собой и взмолилась:
– Но я не могу не поехать домой, Ивар! Не могу всю жизнь вот так прятаться. И это будет гадко по отношению к папе и братьям. Они имеют право знать, что со мной. Мне неприятно их обманывать. Не заставляй меня чувствовать себя последней предательницей.
Ивар взял мою руку в свои ладони и погладил пальцы с такой нежностью, что у меня перехватило дыхание.
– Конечно, ты поедешь домой, охотница. Конечно, ты поедешь домой. Все уже решено.
– Но потом я вернусь!
– Да. Да. Ты обязательно вернешься. У тебя сейчас на сковородке что-то сгорит.
Опомнившись, я подскочила. Мясо успело превратиться в угольки. Пока с огорчением вздыхала, выкладывая их на тарелку, Ивар встал за моей спиной, обнял и положил подбородок на плечо.
– Сходим куда-нибудь напоследок? Я вспомнил, что обещал сводить тебя в ночной клуб.
Я оглядела испорченный ужин.
– Давай. Второй раз мне лень начинать все сначала.
Мы переоделись, взяли такси и отправились куда-то в центр города. Через окно я любовалась и не могла наглядеться на яркие неоновые вывески витрин, красиво одетых девушек, догорающее небо над вечерним проспектом. По сравнению со всем этим жизнь в заповеднике теперь казалась серой и унылой. Но все-таки мне искренне хотелось домой. Я скучала по папе. Хотя знала, что, расставшись с Иваром, уже через минуту начну скучать по нему. Дилемма всей моей жизни.