– А тебе не повезло, брат, отвернули тебе голову… – мысленно констатировал Сомик. – Случайность… Впрочем, случайностей не бывает, – вслух закончил он и заковылял к площади, над которой все рос и густел многоголосый рев.
* * *
Дед Лучок был первым, кто нарушил недолгую тишину после того, как нежданная мгла упала на Кривочки.
– Вот те на! – выкрикнул он. – Здравствуй, жопа, Новый год!
Окружавшие его сограждане – невидимая, но отлично ощущаемая могучая масса, – еще секунду тому назад испуганно притихшая, – теперь с готовностью загоготали и задвигались. Тем более, что сила, выброшенная в пространство во время противостояния витязей и Охотника, никуда не делась. Она висела вокруг, накрывая людей темным, душным, хотя и невидимым маревом.
– Всем сохранять спокойствие! – надсадно увещевал кривочцев откуда-то из тьмы мэр Пересолин. – Просто авария на подстанции! Сейчас все исправим!..
Но мэра Пересолина никто не слушал. Погруженная в морозную черноту толпа уже приняла новые правила действительности. Площадь заколыхалась сильнее прежнего.
Пока притиснутые друг к другу дед Лучок с Гаврилой Носовым самозабвенно перекидывались перлами остроумия вроде «Дышать темно и воздуха не видно» или «Кина не будет, электричество кончилось», рядом с ними стремительным буруном взметнулся конфликт.
– Маня! – возмущенно возопил кто-то. – Тебя ж щупают! А ты молчишь!
– А я думала, это ты!
– Да я ж вот он! А который щупает – тама!
– Да где?
– Эй, вот я тебе сейчас в глаз, сволочь! Руки от моей жены убрал! Убрал?.. Или нет? Что-то не разберу…
– Убрал, Саня, убрал! – успокоила мужа неведомая Маня. – Больше не щупают.
– Теперь меня щупают! – в ужасе взвизгнул тот.
– Это, интересно, какая Маня? – живо заинтересовался происходящим дед Лучок. – Слышь, Гаврил? Продавщица из «Товаров для дома» или бухгалтерша с кроличьей фермы?
– А какая разница? – откликнулся на этот вопрос голос, принадлежащий явно не Гавриле.
– Принципиальная, – ответил, тем не менее, Лучок случайному этому голосу. – За Маню из «Товаров…» не грех и в глаз получить. А бухгалтершу я и даром щупать не стану. Я до суповых наборов не охочий…
– Может, и не из «Товаров…» – прорезался подозрительно масляный голос Гаврилы Носова, – но явно не бухгалтерша.
– Это ты, что ли, друг, там орудуешь? – возликовал дед Лучок.
– Я, – охотно признался Гаврила. – Чего момент-то упускать?
– Убью, гад! – взревел, услышав его, давешний муж так и не идентифицированной Мани. – Где ты, паскуда! Получай!
В следующее мгновение в голове деда Лучка вспыхнул яркий свет, ничего не осветивший, лишь сменивший на короткое время непроглядную тьму.
– Ай! – завопил Лучок, схватившись за ушибленный глаз.
Наугад он лягнул кого-то, куснул вставной мощной (еще советского производства) челюстью чей-то оказавшийся в пределах осязаемости полушубок, тяжело пахнущий смесью бараньей шерсти и одеколона. Толпа вокруг деда Лучка взбурлила, оторвала его от земли, стиснула со всех сторон и понесла в неизвестном направлении.
Говорят, что все войны, революции и бунты непременно происходят в год активного солнца. Когда полыхающая корона светила обрушивает на планету водопады заряженных частиц и потоки лучей. Правда это или нет, никто так до конца не разобрался. Но… нечто подобное сейчас захлестнуло и Кривочки.
– Гаврила! – испуганно закричал Лучок. – Спасай!
– Бу-бу-бу… – невнятно ответил ему Гаврила, которого тоже, кажется, били или тащили куда-то.
Через несколько минут ноги деда Лучка вновь коснулись земли – толпа сильно поредела, теперь вполне можно было двигаться самостоятельно и туда, куда хочешь. Боевая злость еще жила в Лучке, поэтому он подскочил к первому попавшемуся прохожему и влепил тому могучий пинок, вдохновенно рассудив, что этот прохожий ничем не лучше и не хуже недавнего его, деда Лучка, обидчика.
Побитый прохожий – бесформенный лоскут общей тьмы – охнул и закрутился на месте в поисках источника агрессии.
«Ищи-свищи!» – мстительно подумал Лучок, отбежал в сторону, толкнул еще кого-то и еще кого-то… И, все-таки опасаясь вероятного возмездия, поспешил дальше.
Насчет того, на какой улице он сейчас находится, дед Лучок имел только самое приблизительное понятие. Вокруг него шевелилась и гомонила тьма, часто вспыхивали огоньки зажигалок и фонарики мобильных телефонов. Отовсюду слышался громкий смех, крики; то тут, то там затевалась возня – где-то шуточная, а где-то вполне даже серьезная, с мордобоем. Дед Лучок, хоть никого из прохожих почти не видел и не узнавал, странным образом чувствовал себя частью этой большой шумной толпы. Общее настроение какого-то детского маскарадного веселья охватило его.
Уже через пару минут быстрой спотыкливой ходьбы Лучок углядел впереди желто-красное мигание и почти мгновенно понял, что это такое. Автомобиль с включенными аварийными огнями. Благодаря миганью Лучок тут же определил марку автомобиля: новенький внедорожник «Лексус», а следом – и свое местоположение. «Лексус» был припаркован рядом с магазинчиком «У Мамеда» и принадлежал, естественно, вышеозначенному Мамеду. Сам Мамед сидел за рулем внедорожника и грустно наблюдал за происходящим. Печаль хозяина магазина была проста и понятна: мэр Пересолин в новогоднюю ночь с особой строгостью следил за исполнением закона, запрещающего продажу алкоголя после десяти вечера; на местах ситуацию контролировали мобильные патрули витязей из палестры. Потому-то местные предприниматели-торговцы предпочитали и вовсе свои лавки по ночам не открывать – в такое время, как правило, кривочцам ничего, кроме горячительного, и не требовалось.
Как и всякий русский человек, не имеющий своего дорогого автомобиля, дед Лучок всегда недолюбливал чужие дорогие автомобили. В обычное время он бы, конечно, прошел мимо мамедова «Лексуса», ну, может быть, недовольно цыкнул бы: «Понаехали тут! Да понаставили тут!..» Но сейчас-то все было совсем по-другому! Ликующее чувство абсолютной свободы и безнаказанности пузырилось в нем. Дед Лучок лихорадочно заозирался, пал на четвереньки и, не обращая внимания на то, что на него постоянно натыкаются, принялся исследовать истоптанный снег вокруг себя. И скоро обнаружил пустую пивную бутылку, оказавшуюся довольно тяжелой, потому что в ней куском льда замерзла изрядная порция недопитого пива.
Он поднимался с земли с видом и ощущением защитника родной земли, встающего с гранатой в руках на пути у вражеского танка.
Проорав:
– Получи, фашист, гранату! – он издали запустил бутылку прямо в лобовое стекло «Лексуса».
Бросок вышел славный. Бутылка разбилась вдребезги, а лобовое стекло помутнело от россыпи трещин и вогнулось внутрь салона. Приглушенный вопль Мамеда разлился по сердцу Лучка сладким медом победы. Пользуясь тем, что никто его разглядеть не сможет, Лучок запрыгал на месте и счастливо заголосил, размахивая руками.