Дарвин имел лишь свидетельство относительно слепоты, но не мог проверить его экспериментально. Во время Олимпийских игр 2004 года психологи Джессика Трейси и Дэвид Мацумото изучили фотографии 111 дзюдоистов со всего мира, сделанные сразу после поединков. Победителей в большинстве отличали откинутая голова, воздетые руки, грудь колесом. Проигравшие – почти наверняка испытывавшие стыд – опускали голову, закрывали лицо руками, ссутуливались и втягивали грудь. Чтобы ответить на вопрос о врожденном характере этого чувства, исследователи также фотографировали паралимпийцев, среди которых были 33 слепых атлета, – и все они демонстрировали те же признаки, подтвердив тем самым, что проявления стыда являются автоматическими и присущи нам от рождения {25}. Очевидно, на каком-то этапе человеческой эволюции способность демонстрировать стыд стала чрезвычайно полезной.
Демонстрация стыда помогает разрешить конфликтную ситуацию. Показав, что вам стыдно, можно добиться прощения. В исследовании с имитацией судебного процесса обвиняемый в продаже наркотиков, демонстрировавший смущение и стыд, получил только две трети тюремного срока с правом досрочного освобождения на год с лишним раньше, чем в других тестах с участием того же человека, где он вел себя нейтрально или вызывающе {26}. Возможно, поэтому адвокаты советуют клиентам не следовать новой бесстыдной моде улыбаться при фотографировании для полицейского досье.
Еще один способ различить такие эмоции, как вина, стыд и смущение, – это задаться вопросом, почему или когда их испытывают. Американских студентов попросили описать обстоятельства, в которых они чувствуют себя виноватыми, стесняются и стыдятся. Как показал анализ этих данных, чувство вины вызывают индивидуальные промахи – вранье, пренебрежение дружескими или семейными узами, срыв диеты или измена. Смущение возникает, когда становишься свидетелем чужих промахов или провалов в памяти – скажем, если кому-то случится забыть имя собеседника. Чтобы испытать стыд, нужно совершить ошибку не только публичную, но и более серьезную: получить плохую оценку, задеть чьи-то чувства или обмануть ожидания {27}.
Нередко стыд влияет на наше представление о самих себе в целом, тогда как смущение привязано к определенному случаю. Чтобы отличить одну эмоцию от другой у детей, исследователи провели эксперимент с участием 50 четырехлетних малышей. Их помещали в некомфортные ситуации – к примеру, слишком захваливали, внезапно указывали на них, заставляли рассматривать свое отражение и танцевать при ведущем эксперимента. Кроме того, дети собирали четыре пазла на подбор цветов. Два пазла в принципе не могли быть собраны, а два были простыми, и четырехлетки гарантированно должны были с ними справиться, поскольку экспериментаторы откладывали сигнал к окончанию выполнения задания. У детей брались пробы слюны, а ход эксперимента снимался из-за зеркала одностороннего видения. В дальнейшем ученые фиксировали по выражениям лиц и языку тела такие переживания детей, как гордость, смущение и стыд. Дети проявляли признаки смущения – трогали лицо, смотрели в сторону, – когда оказывались в центре внимания, в том числе когда их неумеренно хвалили или просили станцевать. Но неспособность вовремя собрать пазлы провоцировала более значительное повышение уровня кортизола и признаки стыда {28}. Итак, четырехлетний ребенок смущается, когда чужая тетя восхищается его внешностью, и испытывает стыд, когда не может собрать пазл, который, как ему сказали, под силу любому его сверстнику.
И смущение, и стыд требуют свидетеля, но в случае стыда публичность особенно важна. Вы будете смущены, если случайно нарушите общепринятые нормы – оденетесь несообразно случаю или появитесь на людях с обрывком туалетной бумаги, прилипшим к обуви. Но, если экзаменатор поймает вас на списывании, вам будет стыдно, поскольку это означает несоответствие более значимому стандарту. Во время тестирования студентов Калифорнийского университета на сообразительность, проводившегося в присутствии сокурсников, переживания испытуемых оказались ближе к стыду, чем к смущению, ведь это качество так или иначе характеризует саму личность человека, и, если его не окажется, никакие отговорки не помогут. Случаи, когда нам было неуютно, легче забываются, поскольку они относятся к отдельному инциденту, а стыд, привязанный к нашему «я», помнится долго.
Стыд глубже укоренен в человеческой природе, но и вина – могущественная сила, которую не стоит недооценивать. Считается, что самонаказание виной является более цивилизованным, реже принимает дикие формы, чаще приводит к компенсации причиненного ущерба и дешевле обходится обществу, чем наказание стыдом. Ведь в последнем случае нужно, чтобы группа задумалась о том, кого она подвергает социальной изоляции, за какой проступок и что вообще с этим делать. Безусловно, вина способна управлять поведением человека, как это случилось со мной, когда я узнала, что сэндвичи с тунцом оказываются на нашем семейном столе ценой жизни дельфинов. Как показывают эксперименты, люди часто меняют поведение, если получают на него отклик, – скажем, начинают экономить электроэнергию и воду, возможно, именно потому, что чувствуют себя виноватыми. (Правда, по другой точке зрения, это следствие внешнего контроля.) Судя по результатам недавнего исследования, многие люди впервые сдают донорскую кровь под влиянием социума, поскольку считают это своей обязанностью перед обществом, но если продолжают сдавать ее, то их самовосприятие меняется. Они начинают мыслить себя донорами – мотивация из внешней становится внутренней, а для дальнейшего самоподкрепления желательного поведения и самоконтроля хватает одного чувства долга. Другое исследование с участием защитников природы установило, что для многих стимулом является стремление снизить собственное чувство вины в связи с загрязнением окружающей среды {29}.
В Мичигане было проведено исследование, охватившее 369 211 зарегистрированных избирателей. Части из них были отправлены письма, просто призывающие участвовать в голосовании. В письмах, разосланных участникам другой группы, этот призыв дополнялся вопросом, участвовали ли они в предыдущих выборах (это общедоступная информация). Поскольку респонденты знали об эксперименте, нельзя достоверно утверждать, что полученные результаты целиком и полностью объясняются воздействием чувства вины. Однако влияние внутреннего голоса несомненно. Письма с призывом голосовать помогли поднять уровень явки избирателей на 2 %. Во второй группе этот показатель оказался выше в два раза (4 %) среди голосовавших в прошлый раз и в три раза (6 %) – среди тех, кто проигнорировал прошлые выборы {30}. Голос совести звучал громче у людей, один раз уже пренебрегших своим гражданским долгом, – среди них и наблюдалось самое заметное изменение поведения. У вины, как у любой другой эмоции, есть свои возможности, однако весьма ограниченные с точки зрения возможных результатов изменения поведения, его масштаба и скорости.