Обойдя толпу, Мару и Дана вышли за территорию университета. Погода стояла солнечная, был первый день без дождя за долгие недели беспросветной сырости. По дороге они зашли в маленький магазинчик, чтобы купить холодного чая или воды. На пороге сидел его хозяин и смотрел вдаль.
– Что, устали? – спросил Мару. – Сегодня был тяжелый день?
– Я никогда не зарабатывал за один день столько, сколько за сегодня, однако эти деньги не принесли мне радости. Разве такой ценой я хотел зарабатывать?
«Городок-то “прославился”, его показывают по всем каналам.
Бесплатная реклама для торговцев и владельцев гостиниц и ресторанов, можно ждать наплыва отдыхающих на пляже летом», – грустно отметила Дана.
* * *
– Ирассяй! Добро пожаловать! Извините, но сегодня я встречаю вас сидя, – с усталой, но приветливой улыбкой приветствовал их хозяин дома.
– Привет-привет! Я, тоже, извините, не могу пошевелиться, поэтому буду общаться с моего трона. Как хорошо, что я уговорила мужа купить это массажное кресло, чтобы я без него сегодня делала, – театрально прощебетала тётя Юрико, сидя в кресле с компрессом на лбу.
Целый день ей пришлось подавать чай, делать ксерокопии и много кланяться понаехавшему столичному начальству, так же, как и другим женам местных полицейских в штабе по размещению, расселению и снабжению приезжих экспертов. Кэн тоже устал, отбиваясь от вопросов друзей, знакомых, учителей и журналистов, не имеющих возможности задать их напрямую высокому начальству. К тому же, он встречал гостей и подавал им чай. Сам Тамура-сан сидел на диване со стаканом виски и неподвижно смотрел в телевизор. Видно было, что мысли о работе ещё не покинули его, но постепенно сдают позиции под напором усталости и алкоголя.
– Извините, что мы пришли в такой напряжённый день, – поклонившись, сказал Мару, – просто Дана мне все уши прожужжала, что надо к вам пойти, вдруг мы сможем чем-то помочь.
«Вот это да! – подумала про себя Дана. – Я до такого бы не додумалась. Заявила бы в лоб, что мы тоже хотели бы узнать о результатах дела, да и всё».
– Дана-чан! Какая ты хорошая! – вскрикнула тётя Юрико. – Мало того, что каваи, миленькая, умная, так ещё и внимательная! Тебе надо взять её в жёны, дорогой племянничек.
– Я не могу, у неё есть карэси, – коротко отрезал Мару.
– Ой, как жалко! – в разговор вступил Тамура-сан. – А я-то думал, что вы встречаетесь. А у тебя карэси в Москве или здесь, в Японии?
– В Москве остался, он не учит японский, – ответила Дана и поняла, что это первые её слова, а до этого она только улыбалась да кланялась.
– Ты очень скучаешь по нему? Год – это не так мало, – протянул Тамура-сан.
– А я слышала, что при возвращении из Японии после продолжительного пребывания становится трудно общаться с людьми, которые не знают нашей страны. Ты уже чувствуешь в себе перемены? – с улыбкой спросила тётя Юрико.
– Несомненно, чувствую, – поклонившись, улыбнулась Дана, подумав, что раньше она уж точно никому не кланялась».
– Это будет заметно после возвращения, – засмеялся Тамура-сан. – Ну, ладно, ладно садитесь. Выпьете со мной?
– Спасибо! – сказал Мару и сел рядом на диван.
– Что вы, что вы, – протараторила Дана, потом поняла, что должна делать, – я помогу Кэну подавать чай.
– Спасибо тебе большое! Ты очень поможешь мне, – как-то наигранно пробормотала тётя и поспешила на кухню вместе с сыном и гостьей.
Когда Дана вошла в комнату с подносом, приготовленным хозяйкой, Мару рассказывал Тамуре-сан, что они избежали встречи с журналистами.
– Да что мы? У вас-то вообще был худший рабочий день с момента переезда, – заключил рассказ Мару.
– Да, это точно. Было тяжело – вместо работы пришлось обслуживать эту братию из Токио. Неплохо то, что знакомых много встретил, хоть пообщался. Но самое главное, что дело закрыли и, слава Богу, большая часть токийских бездельников вернулась восвояси. Остались только рабочие лошадки, не требующие к себе большого внимания. Завтра закончим с бумагами и, можно сказать, забудем об этом кошмаре.
– Дело закрыли?! – не поверила своим ушам Дана.
– Да, Дана-чан, дело закрыли. Хотя я лично был против, – спокойно ответил Тамура-сан.
– Но ведь непонятно, почему Кояма-сан убил Аску.
– Видишь ли, задача полиции – поймать убийцу. А он в этом деле известен. Ловить его нам не пришлось, так что, выходит, полиция своё дело сделала, а выяснять, что же там произошло между двумя молодыми людьми, предоставим репортёрам.
– А мотив преступления? – спросил Мару.
– На совете штаба мы обсуждали версии убийства третьим лицом и вероятность несчастного случая, но факты указывают на Кояму Масахиро. Все сошлись во мнении, что у молодого человека был острый приступ депрессии. Всё, как это часто бывает, списали на сливовые дожди.
– Значит, дальнейшего разбирательства не будет? Но Кояма-сан вроде не выглядел подавленным или депрессивным. К тому же, говорят, что Аска сама позвонила и вызвала его на встречу, – упрямствовала Дана.
– Лично я тоже считаю, что в этом деле не все версии рассмотрены и не все факты стыкуются. Правда, это тайна следствия, но так как дело закрыто и, надеюсь, все услышанное останется между нами, я признаюсь, что мне покоя не даёт то, каким образом разбрызгалась кровь на месте преступления, – глаза полицейского загорелись, спина выпрямилась. – Если вы когда-нибудь смотрели фильмы о древних самураях, то поймёте, что я хочу сказать. Дело в том, что когда перерезаешь горло одним ударом, как это было в нашем случае, то кровь из артерии, мгновенно разбрызгиваясь, попадает и на лицо убийцы в том числе. А на месте преступления была найдена лужа крови, как будто бы она долго натекала перед тем, как нож вытащили из горла. И если мы предполагаем, что Кояма, воткнув нож в горло жертве, ещё минут двадцать мирно беседовал с ней, то это верно. А вот если он просто вытащил нож из горла жертвы, то воткнул этот нож кто-то другой. И хотя больше ничьих отпечатков пальцев на месте преступления не обнаружено, мне кажется, эта версия вполне верна. Фактов, указывающих на какое-либо вмешательство извне, очень мало, и всему можно найти объяснение, придерживаясь официальной версии. К тому же, человек, позвонивший в полицию, видел Кояму выбегающим из аудитории, где была убита Аска. К сожалению, я не могу настаивать на пересмотре дела, когда начальник отдела криминалистики и глава полиции утверждают, что убийство третьим лицом невозможно. Если бы я вёл дело, то не стал бы его закрывать, докопался бы до сути и заодно добился бы полной перестановки кадров в местном отделении.
– И надеюсь, нашего обратного перевода в Токио, – проговорила до сих пор молчавшая тётя Юрико.
– А кто нашёл тело? – спросил Мару.
– Като-сан, ваш учитель по английскому языку и мировому искусству.
– Его допрашивали? – не удержалась Дана.