Аня не поверила своим ушам.
– Мы будем стрелять? Из чего? Где – здесь?!
– Нет, конечно, мы спустимся в тир.
Тир оказался этажом ниже. По дороге к нему Аня внимательно смотрела по сторонам, стараясь разобраться, что где находится.
– Али, а что там, направо?
– Госпожа, я не имею права отвечать тебе. Ты не должна ходить туда.
Молодая женщина покачала головой: впервые за время пребывания здесь ей открыто сказали, что она не должна куда-то ходить. Ах нет, это второй раз, а первый – это когда Майкл посоветовал не лазить в гарем. А куда ещё нельзя? Если бы она не была с Али, так бы и не узнала, что направо – запретная зона… и пошла бы туда. Но кто знает, чем бы это закончилось?
Тир оказался обычный – Аня однажды побывала в таком, когда училась в десятом классе: тёмный длинный, широкий туннель, из которого пахнет сгоревшим порохом.
– Госпожа, ты когда-нибудь стреляла? – деловито поинтересовался Али.
– Да, из малокалиберной винтовки. – Аня решила не сообщать позорный результат, который она тогда выбила.
– Нет, это не годится. Тебе нужно владеть пистолетом.
Аня послушно кивнула: в самом деле, полезное умение.
– Вот, возьми! Он будет твоим! Умеешь его заряжать?
От удивления, что ей, пленнице, доверят пистолет, который будет её личным, Аня не нашлась, что ответить. Однако внимательно-вопросительный взгляд тренера не располагал к умствованиям.
– Нет, Али. Я ничего не умею, – пробормотала Аня.
– Ничего страшного, я покажу. Вот обойма…
В последующие минуты Али объяснил молодой женщине, как готовить пистолет к стрельбе, а затем попросил всё сделать самой. Аня неуверенно, но повторила.
– Очень хорошо, госпожа! Это нужно делать гораздо быстрее, но для первого раза годится.
Аня молча кивнула: сейчас, разумеется, надо будет стрелять. Вот и начнётся самый позор…
– Запомни, госпожа: пистолет нельзя направлять ни на себя, ни на окружающих, если он не заряжен! Старайся держать дулом вверх! А если он заряжен – направляй на того, кого хочешь поразить!
– Али, а где мишени? Нам нужно взять их, пойти и повесить там, в конце этого… туннеля?
– Нет, госпожа. Сейчас всё будет.
Али нажал какую-то кнопку в стене, раздался звук работающего мотора, и Аня не без удивления увидела две белые бумажки с нарисованными кружками мишеней, уплывающие вглубь туннеля, увлекаемые какими-то фиксаторами на канатах.
– Дистанция – десять метров! Стреляй!
Аня не сомневалась в результате, когда тщательно прицелилась и выстрелила. Али взял откуда-то бинокль и присмотрелся.
– Стреляй ещё!
Аня добросовестно выстрелила ещё два раза. Тренер вздохнул и подал ей бинокль:
– Смотри, госпожа!
Он взял её пистолет и снова включил мотор для перемещения мишеней.
– Дистанция – двадцать метров!
Аня услышала пять негромких выстрелов. Бумажка, на которую она смотрела в бинокль, слегка задёргалась. В самом центре её, там, где была нарисована десятка, образовалась большая дырка странной формы. По недолгом размышлении Аня поняла, что все пять пуль, выпущенных тренером, попали почти в одну и ту же точку, и горестно вздохнула:
– Не получится у меня так никогда…
– Сейчас получится! – уверенно возразил Али, снова включил мотор, отдал даме пистолет и забрал бинокль. Мишень приблизилась.
– Дистанция – пять метров! Попробуй, госпожа!
Аня вздохнула и выстрелила три раза.
– Совсем неплохо! Посмотри!
Одна из пуль попала в семёрку, а две другие в пять.
– Али, это что – «неплохо»?! Ты с двадцати метров несколько раз выбил десять!
– Госпожа, я тренируюсь почти всю свою жизнь. Когда я стрелял впервые, это было хуже, чем у тебя. Учись, и всё получится! Попробуй ещё, но теперь с шести метров!
Сёма
Вечер в Доме Литераторов закончился, и народ начал расходиться. Когда известный журналист Фёдор Миронов подошёл к своему автомобилю, с правой стороны вылетел футбольный мяч, он закатился под машину. Вслед за мячом подбежал запыхавшийся мальчуган лет десяти-одиннадцати:
– Ой, извините, мой мяч попал вам под машину! Можно мне его вытащить?
Миронов улыбнулся:
– Сейчас я тебе его вытащу, не бойся!
– Нет-нет, я сам!
Прежде чем журналист остановил мальчика, тот забрался под автомобиль, но почти сразу вылез радостный, с мячом в руках, правда, немного чумазый:
– Спасибо вам!
– Не за что, малыш! Всего тебе хорошего!
Миронов сел за руль, включил зажигание, дал газ, отъехал метров на двадцать…
И в этот момент произошёл взрыв. Пламя из-под автомобиля взлетело метров на пять. Миронов, горя заживо, пытался выбраться, но ревущий огонь быстро задавил, повалил и начал терзать. Люди, шедшие мимо, остолбенев, смотрели на жуткую картину, как гибнет известный журналист, писавший про злоупотребления в милиции, но не делали ни движения, чтобы ему помочь.
Сёма не спеша уходил, поигрывая мячом, изредка посматривая равнодушно на пожар. Мина, которую он поставил, пока лазил за мячом, сработала когда надо. Первое задание, которое дал Бухгалтер, успешно выполнено. Это пять тысяч баксов. Ещё двадцать тысяч Бухгалтер зачёл как уплату долга.
Сёма проснулся с криком, но быстро успокоился. Всего лишь сон. Да и что такого? Подумаешь, журналюга, каких полно. Ну, писал он что-то там неприятное про людей, на которых работает Бухгалтер. Сам виноват, подставился. «Вы меня не жалели, и я вас не пожалею!» – негромко произнёс Сёма, то ли обращаясь к духу Миронова, то ли убеждая самого себя, и посмотрел на часы. Ого! Уже половина десятого! Даже для новогоднего пробуждения поздновато…
– Привет, Сёмка! – в комнату заглянула улыбающаяся Лиза. – Уже проснулся? С Новым Годом тебя!
– А… спасибо… тебя тоже, – пробормотал гость. Видение горящего человека не уходило из памяти, как ни выгоняй. – Лиза, ты сегодня весь день дома?
– Нет, через час мне на дежурство, но пока я с тобой.
– Как же так? – заволновался юный киллер. – Праздник же!
– Сёмушка, в праздник люди тоже болеют и хотят выздороветь. Но позавтракаем мы с тобой вместе. Вставай, я приготовила.
Сёма встал с кровати и застелил, раздумывая, о чём сейчас лучше говорить с Лизой. Наверное, о самом неотложном деле: ночью, когда он только сказал, что боится идти домой, девушка пригласила его к себе переночевать, но о делах говорить отказалась. Попробовать сейчас, что ли?
Он прошёл на кухню, маленькую, бедно обставленную и тесную, и подумал: «Если Лиза согласится выйти за меня, куплю большую квартиру в центре Москвы. Или даже за границу укатим». Тотчас эту мысль сменила другая: «Только не в любви ей сейчас объясняться, а другое обсудить, не то крышка». Однако обстановка удивительно располагала к другой теме: