Звонок в дверь. Я опускаю ноги с кровати, на всякий случай беру пистолет и плетусь, держась за стены. Смотрю в глазок: это Андрей! Открываю!
– Любонька, как твои дела? – спрашивает он меня и настороженно смотрит по сторонам, держа руку в правом кармане – там наверняка его любимый кольт.
– Всё в порядке, Андрюша!
– Киллер где – ушёл?
– Да! Он обещал, что начнёт новую жизнь!
– Очень надеюсь на это, – с сомнением в голосе произносит шеф и пожимает плечами. – Ну как, поехали домой?
– Давай дождёмся Олега! Он только что звонил!
– Хорошо, – кивает шеф и задумчиво смотрит на меня, как бы размышляя о чём-то. Похоже, он озабочен.
– Андрей, что-нибудь произошло?
– Да, Люба, произошло. Аня нашлась.
Аня
Ночью я спала крепко. Легла в десять вечера и проснулась в шесть утра. Сразу вспомнила, как Майкл вечером просился ко мне, но настроение у меня было тогда паршивое, и я легла спать одна.
Сонливости не было совершенно. Вдруг возникло желание прогуляться по городу – одной, без Майкла. Нужно ещё как следует подумать, как вести себя с ним. Он, конечно, найдёт какое-то объяснение тому, что передал Махмуду наш разговор про обыск, но мне отговорки не нужны. И потом, обыск был и миновал, чёрт с ним, а вот гибель Али… Что-то тут странное. Надо бы подумать, а для этого побыть хоть немного одной.
До завтрака уйма времени. Пожалуй, спущусь вниз, прогуляюсь. Как там, на улице – не холодно? Открыть окно, выглянуть наружу… Бр-р! А ничего, освежающий морозец! Градусов пять. Всё, иду гулять! Только далеко не уходить, вдруг замёрзну – сразу прибегу обратно.
Уже одетая, спускаюсь к выходу. Дежурная у шкафчика с ключами смотрит на меня безразлично. Я ведь не обязана сдавать ключи при выходе? То-то же. Швейцар услужливо распахивает внутреннюю дверь входа, а внешняя открывается сама, как только я подхожу к ней. Бр-р! Морозно! Приятно! Отвыкла я немного от морозов – то жарища на родине Абу-Салемов, то здешняя слякоть. Прогуляюсь немного вдоль канала? Нет, всё-таки, куда Али подевался, когда упал? Его ведь так и не нашли? Утонул? Унесло течением? Очень странно…
Иду вдоль ограды, задумчиво посматриваю то на тёмную воду, то по сторонам… Внезапно меня словно током ударяет: на той стороне канала – Интернет-кафе! Почему бы мне не заглянуть туда? Вот как раз мостик…
Ой, как скользко! Надо держаться за перила, а то упасть недолго. В воду не свалюсь, конечно, но синяки мне ни к чему. Но вот я уже на другой стороне, можно и в кафе. Ко мне тотчас подбегает услужливый хозяин:
– Чего желаете, мадмуазель? Завтрак, кофе?
Интересно, почему все они тут называют меня то «мисс», то «мадмуазель»? Так молодо выгляжу или мой облик никак не ассоциируется с супружеством?
– Нет, спасибо, мне стакан яблочного сока, пожалуйста.
– Да, мадмуазель, сейчас!
Хозяин бросается выполнять заказ, а я сажусь к компьютеру. Опустить монетку? Нет проблем. Посмотреть новости, что ли? Ой, как же я могла забыть?! Какие тут поисковики получше – Яху? Отлично, зайдём… А русский фонт здесь есть? Спрошу-ка хозяина:
– Эй, сударь! У вас есть кириллица?
– О, разумеется, мадмуазель, сейчас установлю!
Хозяин живо приносит сок. Пока я пью, устанавливает русский фонт. Спросим Яху, знает ли он про детективное агентство Андрея Кароля… Ага, точно! Где их адрес? Вот… Теперь зайду в Яндекс, сделаю себе почту… Написать письмо – на адрес агентства Кароля…
«Уважаемый Андрей! Мы с Вами знакомы через Любу и на днях разговаривали по телефону – перед Новым Годом. Я вам тогда звонила, потому что моего мужа убили».
Не могу сразу продолжать: перед глазами встаёт сцена – мёртвый Амир, его кровь на подушке и простыне. Нет, Анька, возьми себя в руки. Пиши, это необходимо. О чём писать? Что я сейчас в Брюсселе, на танцевальном турнире, который организует муниципалитет, а через три дня вернусь во дворец Абу-Салемов. Название гостиницы, где мы сейчас живём, и номер моих апартаментов. Про гибель Али – написать обязательно, это ни в какие ворота, хотя и не связано с тем, чем занимается Андрей. Про мой обыск в аэропорту… Ладно, раз Махмуд в курсе, то пусть и Андрей знает. Вот, кажется, и все мои новости. Отправить письмо. Андрей мне поможет? Как? Как он мне поможет, если я сама не знаю, нуждаюсь ли в помощи? Мне бы сейчас разобраться в своих чувствах к Майклу… Между прочим, через полчаса завтрак. Пора идти обратно.
Встаю из-за компьютера, подхожу к хозяину, расплачиваюсь за сок и покидаю гостеприимное кафе. Снова здешний морозец нахально щиплет за нос и щёки, и это ужасно приятно. Перехожу через мостик, ещё немного – и я миную швейцара, который снова услужливо распахивает передо мной дверь. Теперь в лифт – и к себе…
Перед моей дверью прохаживается Майкл, он выглядит очень недовольным.
– Анна, куда ты ходила?
– Прогулялась немного. А что?
– Почему ты одна вышла на улицу? Здесь опасно, ты видела, как местные поступили с Али!
Это начинает злить:
– И что? Между прочим, тогда ты был рядом и ничего не сделал, чтобы спасти Али!
– Пожалуйста, никуда не ходи без меня!
Ага, а мой дорогой Майкл потом доложит Махмуду, куда я ходила. Кстати: не с этим ли связано его недовольство? Мой любимый следит за мной, докладывает обо всём хозяину, а я отлучилась без спросу? Какая мерзкая мысль… Верный пёс Махмуда… Чтоб я ещё легла с тобой в постель, Шариков ты английский…
– Лучше бы ты был рядом со мной, когда меня обыскивали в аэропорту!
Майкл драматически взмахивает руками:
– Анна, ты права, но я тогда не мог!
– Хватит разговоров. – Я захожу в номер и закрываю дверь перед носом Майкла. Новая мысль: я же могла позвонить Андрею с гостиничного телефона. Впрочем, хорошо поступила, что отправила письмо – сидела, обдумывала текст, ничего важного, кажется, не забыла. Кстати, почему я себе до сих пор не купила мобильный телефон? Не до того было…
Переодеваюсь. Не слишком ли сурово я обошлась с Майклом? Возможно, с его точки зрения, он оберегает меня от неприятностей. Так ведь плохо оберегает, неприятность произошла! Пусть не смертельная, но вспоминать невыносимо.
Я уже переоделась к завтраку, можно выходить. За дверью стоит Майкл – ну, точно, побитый пёс, только что не скулит. А может, это я обнаглела, у меня преждевременная звёздная болезнь?
– Анна, ты на меня сердишься?
– Почему ты сказал Махмуду, что меня обыскивали в аэропорту?
– Я не говорил!
Не очень-то я ему верю, но злость немного остывает.
– Анна, прости меня, пожалуйста! Просто я тревожусь за тебя!
Если не говорил лишнего Махмуду, зачем просить прощения?