Шаг, и он обходит стол. Шаг, и он становится рядом. Рука вниз, и Джалиль уже не стонет на полу, а висит в воздухе, пытаясь не обделаться тут же.
– Не надо… Не… Хр… – Галстук душил, дикий ужас сковывал, а внутри росло понимание, что это последние мгновения его жизни. – Пожалуйста…
И вдруг все закончилось.
Его поставили на ноги, заглянули глубоко в душу и добродушно похлопали по плечу, отчего сердце нервно сжалось. Подобная резкая смена поведения напугала еще больше, чем удар без предупреждения.
– Не трясись, мужик. Смерть еще заработать надо. – Второй хлопок по плечу едва не уронил бывшего джинна обратно на пол, а следующие слова озадачили: – Это тебе привет от Ксении. Помнишь такую?
Ксения, Ксения… Ксе… О-о-о… В тот день Джалиль покинул женскую квартиру уже через час, прекрасно понимая, что у новой пленницы лампы могут быть друзья и знакомые, но ее имя он узнать успел. Так, значит… Но…
– Да-да, именно от нее. – Не став дожидаться, когда араб озвучит свое понимание вслух, громила снова злорадно усмехнулся. – Так вот… Если б не она, я бы тебя убил. Но моя божественная слишком милосердна. Так что живи, человек. Живи… Пока живи.
Последние слова завершились новым жестким ударом в солнечное сплетение, так что Джалиля согнуло пополам от жуткой боли. Но когда он смог прийти в себя в окружении гомонящих коллег, то о приходе незнакомца ничто не напоминало. Не было ни его, ни разлетевшихся бумаг. Даже коллеги все как один утверждали, что Джалиль упал сам и пробыл без сознания больше десяти минут.
Но…
Почему тогда это так болезненно?
Кое-как поднявшись и заверив остальных, что в порядке, мужчина сел на свое место и минут двадцать пытался взять себя в руки, вздрагивая при каждом шорохе или ином звуке. А затем ему на глаза попался листок бежевого цвета, непонятно как затесавшийся среди белоснежных рабочих бумаг. С опасением вытянув лист, араб вчитался в те несколько строк, которые были выведены незнакомыми, но почему-то понятными буквами:
«Приветствую вас, Джалиль. Вы, конечно, сволочь, но только благодаря вам я стала тем, кем стала, и обрела истинное счастье. Вас больше никто не тронет, живите. Желательно по совести. Всего наилучшего. Ксения, богиня милосердия мира Юсикония».
Э… А…
Богиня?!
Еще несколько минут Джалилю потребовалось, чтобы прийти в себя уже после этого шокирующего послания, а затем…
– Богиня так богиня. Каждому свое. Мне и в людях хорошо.
Листок отправился в уничтожитель, а мужчина откинулся на спинку кресла и, передохнув еще несколько минут, выкинул событие из головы и из памяти. Не тронут, и хорошо. А ему еще отчет делать. Отчет ждать не будет!