– Что же делать? Неужели убийца должен каждый раз уходить от наказания, только потому, что один из милиционеров ошибся?
– Валечка, ты же видишь: он не ушёл от наказания. Только жаль этого парня – Саида. Из заключения так легко не выходят. Даже если доказать, что Артемьев действительно убил Фаику, поступок Саида – месть.
– Ну и что? Человек не имеет права отомстить за убийство своих близких?
– Закон запрещает это, Валюша.
Девочка немного помолчала, а затем негромко сказала:
– Я бы хотела, чтобы кто-нибудь сделал с полковником Ивановым, который убил папу и маму, то же, что Саид с этим бандитом.
Андрей ничего не ответил. Он хотел было возразить сестре, что она неправа, злопамятство и мстительность – нехорошие качества, но… Тогда бы он солгал самому себе. Потому что в душе был полностью согласен с сестрой.
В ту ночь Валя уснула поздно. Всё её естество возмущалось той несправедливостью, свидетельницей которой она стала. К тому же девочка отлично поняла, что брат вовсе не на стороне закона, только почему-то не решается сказать это вслух.
Москва, 2000 год
– Вадим Михайлович, я нашёл адрес, где прячется Волынский, но собранные сведения говорят, что этот человек невиновен. – Андрей в упор смотрел на своего начальника, словно добиваясь от него чего-то. Коржинский пожал плечами:
– Нашёл его – и молодец. Значит, сдаём Волынского милиции и закрываем это дело.
– Как же так, Вадим Михайлович? Волынский был назначен директором всего за три недели до того, как обнаружились хищения! А раньше руководил наш клиент Теплов! Если мы сдадим Волынского, его и посадят, а Теплов…
– А Теплов уже не был директором в тот момент, когда обнаружилась недостача. Усекаешь? Нет доказательств, что он участвовал в хищениях. А Волынский – директор, значит, виноват. То, что у него было мало времени, чтобы войти в курс дела, его проблема. Скажи это в суде – может, парню дадут условный срок.
– Зачем же невиновному условный срок?
– Не такой уж он невиновный – купился на обещание лёгких денег. А голова его где была? Не знает, где бесплатный сыр?
– Это глупость, но не преступление, а Волынский был тогда безработным – некуда деться. Теплов – преступник. Вы со мной согласны?
Шеф шумно засопел.
– Теплов – наш клиент. Ты знаешь наш подход: клиента мы не подставляем, пусть за ним государство охотится. Я понимаю твоё недовольство, но чего ты хочешь – чтобы мы работали только с белыми и пушистыми клиентами? Разоримся. Желаешь исправить весь мир? Руки коротки.
Андрей ответил не сразу: он и сам смутно себе представлял, чего требовать. Со всех точек зрения, шеф прав. Только одно плохо: дурак Волынский за свою глупость пойдёт под суд, а хитрый преступник Теплов останется на свободе и будет дальше творить зло, подставляя других.
– Вадим Михайлович, я ухожу от вас.
Глаза Коржинского выкатились из орбит:
– Что? Андрей, что такое ты говоришь? Куда ты уходишь?
– Увольняюсь. Создам своё частное детективное агентство, которое будет работать только с белыми и пушистыми клиентами. Если разорюсь – моя проблема.
Шеф застонал:
– Дурак! Кому и что ты этим докажешь? Тебе придётся воевать со всем миром!
– Значит, повоюю. Дерусь и стреляю неплохо.
– Все деньги у преступников! Тебе клиенты не смогут платить!
– Это не страшно, я много на себя не трачу.
Коржинский сник и вдруг заговорил совсем тихо.
– Андрей, не уходи, пожалуйста. Я подумаю, что можно сделать для Волынского.
Кароль помедлил с ответом.
– Давайте сделаем это, тогда не уйду.
Детектив шумно вздохнул:
– Хорошо. Где у тебя телефон Волынского?
– Вот.
Коржинский взял бумажку, которую ему протянул Андрей, поднял телефонную трубку и набрал номер.
– Алло, это Алексей Фёдорович? Простите, не могу представиться. Известные вам люди в курсе, где вы находитесь. Настоятельно рекомендую побыстрее покинуть это место. И ещё: при первой возможности напишите обо всём, что происходило с вами до и после прихода в эту фирму, в особенности – что обещал господин Теплов. Экземпляр отошлите в прокуратуру, другой – в одну из газет, третий – на телевидение. Везде укажите номер своего мобильного телефона. Но из той квартиры, где сейчас находитесь, уходите немедленно, остальное потом!
Он повесил трубку и вопросительно посмотрел на своего помощника:
– Ну, как – всё в порядке?
– Почти. Кто поедет задерживать Волынского?
– У тебя, кажется, есть знакомый в МУРе – Зелинский, да? Позвони ему и намекни, что сильно торопиться не следует.
– Хорошо, спасибо.
В конце концов, подумал Кароль, если Волынский и теперь захочет наделать глупостей, то нянчиться бесконечно с ним нельзя.
Москва, апрель 2002 года
Андрей собирался ехать за Валей – забирать девочку из школы. В сущности, если понадобится, сестричка и сама защитится, владеет приёмами самообороны немногим хуже брата, но встреча в школе стала своеобразной традицией, от которой не хочется отказываться. Очередное дело – на этот раз о шантаже – раскрыто, преступник передан Олегу Зелинскому, гонорар получен, и Кароль намеревался почивать на лаврах – во всяком случае, до завтрашнего утра.
Шефа на месте не было: не только потому, что в последние дни он навещал жену в больнице, но вообще фактическим главой агентства давно стал Андрей. Он принимал большинство новых клиентов, определял – естественно, на глазок – можно ли их считать «белыми и пушистыми», и в случае позитивного решения, брался за их дела. «Белых и пушистых» клиентов оказалось гораздо больше, чем предполагал когда-то Коржинский, расследования помощник проводил быстро, виртуозно и внезапно для противника, а потому денежные дела агентства процветали.
В дверь позвонили. Кароль встрепенулся, осторожно подошёл и посмотрел в глазок. За порогом – молодая, хорошо одетая женщина.
– Вам кого?
– Скажите, это детективное агентство?
Андрей открыл, окинул взглядом лестницу позади женщины – нелишняя мера предосторожности – и впустил даму. Она оказалась довольно привлекательна – стройная платиновая блондинка лет двадцати пяти, одетая не то чтобы роскошно, но со вкусом – в светло-серый брючный костюм.
– Добрый день, меня зовут Андрей Кароль, я помощник детектива Коржинского. Вы хотите заказать расследование?
– Да, меня шантажируют.
Два раза подряд дело о шантаже – немного странное совпадение. Однако и такое бывает.
– Кто вас шантажирует?