Семён ответил не сразу.
– Сначала воспринимал её как опасного противника, которого следует временно нейтрализовать – но не убить. А потом… Про стокгольмский синдром вы слышали, разумеется? Так вот, у меня вышло наоборот.
Он услышал, как Кароль вздохнул.
– Ладно. Постарайтесь найти её с девочкой, вернуть домой, и забудем то, что было прежде.
Валя
Она не сдержала возглас изумления, когда проснулась. Вокруг был глухой подвал, едва освещённый одинокой лампочкой под низким закопчённым потолком, а в углах виднелась плесень. Валя и Аннет лежали на широком деревянном топчане, на который был брошен матрас. При всём том, что легли спать они отнюдь не в хоромах, реалии пробуждения резко контрастировали с ожидавшимся. «Как мы оказались здесь? Кто нас перетащил? Почему я ничего не почувствовала?» Эти и другие мысли вихрями носились в голове обескураженной молодой женщины. Ко всему прочему, едва она сделала движение, чтобы подняться, в виски ударила боль, мрачно ответившая на один из вопросов. Судя по всему, их – мать и ребёнка – усыпили. Кто? Когда, чем? Как смогли бесшумно войти в комнату, запертую изнутри? Головная боль мешала думать. Валя потёрла виски, надбровные дуги, макушку, затылок, а потом прошлась по голове, надавливая пальцами. Стало немного легче.
– Аннет, милая, как ты?
Девочка только что проснулась и смотрела обиженно, бормоча что-то неразборчивое. Вдруг сказала почти внятно:
– Мама! Больно!
Валя обняла девочку, поцеловала в недовольное личико и сделала также ей массаж головы – правда, надавливая гораздо слабее, чем себе. Малышка смотрела грустно, но не плакала. Мысль просигналила чуть запоздало и бесполезно: воздух здесь плохой, застойный, не следует задерживаться.
– Миленькая, сейчас попробуем выйти.
Валя поднялась с топчана и, пошатываясь, прошла к двери. Нажала – ничего. Взялась за ручку, потянула на себя – тот же результат. Итак, заперто. Кем? Объяснение выглядело единственным образом: те же люди, которые заманили её с дочкой в мнимый полицейский участок, усыпили их… скорее всего – газом. Затем открыли дверь – видимо, ключ был не единственный… а впрочем, могли и взломать – пленницы всё равно не услышали бы. И что собираются теперь делать похитители? Вот уж, право – из огня да в полымя. Из уютного коттеджа Семёна, от его настойчивых и нежеланных, но всё же галантных ухаживаний – в тёмный, душный подвал, на топчан…
Подойдя поближе к лампочке, Валя посмотрела на часы: восемь. Надо полагать – утро. Коли так, не грех потребовать завтрак. Она вернулась к двери и постучала. Никакого ответа. Аннет смотрела на маму вопросительно и с надеждой. Миленькая, мама найдёт выход, только, наверное, не сразу…
Дверь заскрежетала и открылась, когда Валя уже вернулась на топчан. На пороге появилась полнотелая белобрысая девица с бледным лицом, державшая в руках миску с едой и ложкой, а также пластиковую бутылку с водой.
– Что это – горох, бобы? – возмутилась Валя, видя, что ей предлагают. – А молочное? Моей девочке нужен творог! Сметана! И хорошо бы мясное! А чего вы от нас хотите – выкуп?
С каждой следующей репликой молодая мать подбиралась всё ближе к двери, надеясь улучить момент и напасть на тюремщицу. Однако та как будто догадалась о намерениях пленницы: поставила миску на каменный пол и, прежде чем Валя приблизилась на пару метров – скрылась за железной дверью. Валя мысленно взвыла: судя по всему, её ночные упражнение из сферы единоборств вызвали беспокойство похитителей, и те велели своим сообщникам не приближаться к пленнице на дистанцию удара. Отсюда следовал и другой неутешительный вывод: это убогое, с позволения сказать, жилище просматривается. Судя по всему, похитителей несколько. Чего они хотят от своих пленниц – выкупа? Они знают, кого захватили? Откуда? Никаких документов с собой у Вали при бегстве от Семёна не было.
Женщина взяла с пола миску и вернулась к топчану. Дочка уставилась на еду голодными глазами.
– Покушай, миленькая, – грустно сказала Валя, окуная ложку в варёные овощи. К её изумлению, убогая пища пришлась ребёнку по вкусу – девочка опорожнила треть миски, прежде чем положила ложку, вздохнула и задумчиво посмотрела на маму.
– Ещё будешь?
Аннет неуверенно покачала головкой, и Валя взялась за еду. Диетическое питание, чтоб ему…
Минут через десять овощей в миске не осталось. Валя решила проделать эксперимент: не сразу отнесла посуду к двери, а сначала подождала немного. Затем, когда всё-таки поставила миску возле двери, некоторое время постояла рядом. Увы – никто не открыл. И только когда женщина вернулась на топчан, дверь распахнулась, и белобрысая девица забрала посуду. Итак, худшие предположения подтверждались: за Валей следят, и ей не оставляют ни единого шанса использовать своё боевое преимущество. Молодая мать печально вздохнула, приучая себя к мысли, что простым мордобоем проблему не решить, и перешла к вопросу о цели похитителей. Коль скоро они ничего не знают о старшей из пленниц, кроме того, что она может дать больно, похоже, выкупа не потребуют. И это очень грустно, потому что нескольких разговоров с похитителями Андрею хватило бы, чтобы найти их хоть в Антарктиде. Заговорить с ними о выкупе самой? Но для этого Вале придётся показать, что она знает о контроле за помещением. Стоит ли спешить с таким откровением?
Если не ради выкупа, то зачем это похищение? Ясно, что преступники никак не связаны с Семёном – иначе он уже появился бы. Теоретически, нельзя исключать, что сговор между ними всё-таки существует и русский нувориш внезапно объявится с возгласом «Милая Валя, я их всех победил, будь моей женой!» Однако такой ход со стороны Семёна был бы слишком примитивен и при этом сложен. Правда, подобная версия объясняла бы лёгкость бегства от незадачливого ухажёра, но пришлось бы предположить, что Семён предвидел ходы Вали – все до единого. Включая и её готовность заночевать в подозрительном домишке. И мобильный телефон с негодной зарядкой специально подсунули? Не то чтобы невозможно, но слишком много натяжек. Странно и другое: когда бы восточный гость успел обзавестись таким количеством швейцарских помощников – неужели ещё из России завербовал? Так что эта версия почти наверняка ошибочна, а главное – от неё никакой пользы: ведь единственный вывод, который она предлагает – сидеть и ждать появления Семёна-спасителя. А значит – лучше это объяснение отбросить и сосредоточиться на других.
Чего могут хотеть похитители от женщины с ребёнком, но без документов? Увы – все варианты объяснений неприятны. Продажа в рабство? Использование для собственных утех? Для пересадки органов? Вспомнилось дело, с которого началось знакомство с Надей Кольцовой, в те времена – Попыриной: торговля человеческими органами, в которой оказались замешаны некоторые офицеры французской полиции. Из глубины памяти выплыла мрачная подсказка: работорговля и поставка человеческих органов примерно одинаково выгодны, значит, пятьдесят на пятьдесят…
Валя со стоном согнулась и схватилась за живот. Аннет испуганно посмотрела на маму. Прости, миленькая, так надо… Женщина ещё громче застонала, повалилась с топчана на пол, сделала несколько судорожных движений, застыла и замолчала. Раздался оглушительный визг Аннет: