Он положил трубку и принялся барабанить пальцами по столу, размышляя, как вести разговор с Каролем. И о чём? Формально, нет доказательств, что стрелял он. А главное – если считать, что есть, то детектива впору к награде представлять – за спасение детей. Не первый такой случай…
Что делать с депутатом? Доказательств, что он велел давить женщин, нет. Можно попробовать включить его шофёра, но получится слово против слова. А к депутатскому слову – неприкосновенность. Так что, хотя господин депутат почти наверняка преступник, сейчас ничего с ним сделать нельзя…
Сергеев встал из-за стола и подошёл к окну, задумчиво наблюдая, как на стекло ложатся редкие капли моросящего дождика. В дверь постучали.
– Да!
Дверь распахнулась, и на пороге появился долгожданный гость. Человек-пружина, терминатор в людской оболочке, от которого буквально исходит готовность к бою в любой момент…
– Вызывали, Вадим Иванович?
– Да, Андрей Витальевич, присаживайтесь. – Он задумчиво потёр бритый подбородок и продолжил:
– Разговор у нас будет не вполне официальный…
Кароль выразительно посмотрел на собеседника, будто говоря: «Тогда почему здесь?» Но вслух ничего не сказал. Однако Сергеев понял и кивнул:
– Вы не против прогуляться?
– Надеюсь, не на улицу? Там сейчас дождь.
– Вы не любите дождь?
– Не очень. Мешает.
Сергеев усмехнулся, словно говоря: вот и обнаружилась слабость у нашего терминатора.
– Хорошо, тогда на улицу не пойдём.
Они вышли из кабинета, и Сергеев запер за собой. Прошли немного по коридору.
– Андрей Витальевич, вы наверняка слышали о вчерашней странной перестрелке в центре города…
– Вы имеете в виду – когда стреляли в депутата? – с готовностью подхватил детектив.
– Стреляли, но не в него, а в машину, точнее, в покрышки, – негромко, но настойчиво произнёс милиционер. Кароль вопросительно посмотрел на него, и Сергеев чуть кивнул.
– Слышал, – неопределённо ответил Кароль.
– По этому делу задержан Парамонов, водитель депутата Иванова. Полагаю, ему будет предъявлено обвинение в опасной езде, которая привела к ранению людей.
– А при чём тут я?
Сергеев вздохнул:
– Андрей Витальевич, будем откровенны: я знаю, кто стрелял в депутатскую машину. Знаю, что причина для выстрелов была самая уважительная. Также понимаю, что человек, сделавший это, не станет спешить с откровенностью, так как не хочет для себя лишних проблем. И тут всё упирается в мотивы. Если у этого стрелка не было никаких причин стрелять в депутата, я смело проверяю эту версию, убеждаюсь, что человек невиновен, и соответственно докладываю по начальству.
– А если нет?
Подобного ответа Сергеев менее всего ожидал.
– Что вы хотите сказать? У вас… То есть у этого человека – могли быть какие-то мотивы покушаться на депутата Иванова?
– Ну, покушаться – нет, но…
– И что же это?
Кароль неопределённо пожал плечами:
– Мало ли, Иванов – фамилия не сама редкая. Имя и отчество этого депутата – тоже.
– И что из этого? Меня не интересуют все Ивановы. У вас есть мотивы для личной неприязни в отношении депутата Иванова Владимира Александровича?
– Возможно, – глухо произнёс вдруг Кароль, и Сергееву стало не по себе.
– Хорошо, Андрей Витальевич. Расскажите об этом подробнее, пожалуйста.
– Неофициально?
– Разумеется. Будем считать, что вы просто делитесь со мной воспоминаниями в приватном разговоре. К делу… о наезде на пешеходов, которое я расследую, это отношения не имеет.
– Хорошо, – вздохнул Кароль. – Но, сами понимаете, раз это всего лишь воспоминания, вам придётся запастись терпением.
Москва, 1 сентября 1982 года
– Андрюша! Пора вставать! – услышал мальчик ласковый голос тёти Лены и проснулся. Потёр кулачками глазки.
– Тётя Лена, а зачем? – спросил он, позёвывая. Женщина подошла, присела на корточки рядом с кроватью и улыбнулась:
– Сегодня ты идёшь в школу! Поздравляю тебя, мой мальчик.
Андрюша неуверенно кивнул и приподнялся на кровати. Взялся за одежду. Действовал он медленно, и тётя Лена начала ему помогать. В дверях появился дядя Вова, он недовольно вздохнул:
– Лена, ты всю жизнь будешь помогать ему одеваться? И когда он в армию пойдёт?
– Володя, он же в первый раз!
Дядя покачал головой и вышел. Андрюше стало совестно:
– Тётя Лена, давайте, я сам! Только зарядку сделаю сначала.
Занятия в секции каратэ приучили мальчика к дисциплине: день должен начинаться с физкультурной зарядки. Тётя отошла в сторону: она с улыбкой смотрела, как малыш выполнял упражнения, а затем, приняв душ, надевал белую рубашечку и школьную форму.
– Завтракать, мои славные!
Семья направилась к столу. По случаю начала учебного года тётя Лена испекла блины. С вареньем они оказались очень вкусны, и мальчик неохотно покинул стол.
– Андрюша, возьми цветы!
Букет был припасён ещё с вечера накануне. Мальчик осторожно взял цветы и вместе со взрослыми и двоюродной сестрой направился к выходу. Внезапно он почувствовал себя повзрослевшим. Сегодня для него начинается школа. Там его будут учить разным удивительным вещам. Он узнает много нового и сможет зарабатывать на жизнь. Заработает много денег, чтобы помогать дяде и тёте.
– Рита, а в какой класс ты идёшь? – важно обратился он к кузине, прежде чем сесть в дядину машину.
– В пятый! – улыбнулась девочка и поцеловала Андрюшу в лоб. Машина поехала по знакомым улицам, и мальчик зачарованно уставился за окно, будто со вчера город совершенно изменился. Машина затормозила:
– Приехали! – объявил дядя. Тётя Лена, сидевшая рядом с ним, вышла первой и помогла детям.
– Я на стоянку, а вы – в школу! – скомандовал дядя. Тётя взяла Андрюшу за ручку, и втроём они прошли немного в сторону от шоссе.
Вот она – школа! Белое пятиэтажное здание, перед которым широкая площадка, а на ней – десятки детей. Прежде чем Андрюша успел осмотреться, к нему обратилась какая-то девушка в белом платье:
– Это ты – Андрюша?
– Да, – кивнул мальчик и остановился.
– Отдай ей цветы! – шепнула в ухо Рита, и Андрюша неуверенно подчинился.
– Очень приятно! – улыбнулась девушка, принимая букет. – Меня зовут Анна Николаевна! Хочешь учиться в моём классе?
Мальчик неуверенно посмотрел на тётю. Та ободряюще улыбалась и легонько кивала.