– В нём не сомневайся! – убеждённо заявил майор. – Я его знаю, он тебя расспрашивал, чтобы нечаянно не напакостить.
– Я так и понял. Но, по правде, я бы предпочёл иначе провести те два часа. А пока мы с Сергеевым мило беседовали, у наших дам вышла пачка сюрпризов. Сейчас бы ими заниматься, да непонятно, за что схватиться. Уж и в Париже взяли шпану, а толку-то…
– Я проверю отпечатки пальцев на отмычке и твоём замке, – заверил Зелинский.
– И много ты найдёшь? Паршивая проволочка…
– Кое-что и на ней имеется, а на замке и подавно. Я не думаю, чтобы они действовали в перчатках или успели стереть следы. Как только им просигналили, что ты на подходе, сразу всё бросили и сделали ноги.
– Олег, ты бы лучше разобрался, что там на киностудии вышло. Жену побереги, ей сейчас опаснее всего. Я не сомневаюсь, что та сволочь бродит где-то по киностудии.
– А я не знаю. Люба и сама ни в чём не уверена. Камень упал с высоты – сам знаешь, обычное раздолбайство плюс немного ветра.
– От ветра падают камни? Это для меня новость. Я бы сказал – открытие в современной физике.
– От ветра могла качнуться та конструкция, на которой камни лежали. А тот из них, что был с краю…
– Олег, не болтай ерунду. Про «несчастный случай» Люба тебе сказала, чтобы ты меньше волновался. Я уверен – сама она отлично понимает, что этот несчастный случай рукотворен. Ты можешь договориться с её начальством и погулять по киностудии? В штатском, разумеется.
– Подумаю, – кивнул Зелинский. – На мне сейчас три дела, ни одно не хочу завалить.
– Ладно, мне тоже есть о чём подумать. Имеется у меня одна зацепочка, посмотрим, куда она приведёт.
Милиционер кивнул, помолчал немного, затем произнёс:
– Андрей, не сочти за труд – расскажи в двух словах, о чём вы толковали с Сергеевым.
Москва, 19 августа 1991 года
Андрей проснулся рано. Сразу охватило странное тревожное ощущение. Попытался отмахнуться: всё в порядке, вступительные экзамены позади, к своему удивлению – поступил на физфак МГУ, хотя и не рассчитывал на это. Коли так, пожалуй, в армию спешить не стоит. Но не беда, и в университете найдётся чем заняться.
Сделал зарядку на улице, вернулся домой. Тётя Лена уже встала, она одевала маленькую Валю.
– Дядя Андрюша! – неожиданно-звонко позвала девочка. Юноша улыбнулся и прошёл к малышке. Присел перед крошечкой кузиной, осторожно обнял её и поцеловал в лобик.
– Дядя Андрюша, ты со мной поиграешь? – чуть капризным тоном маленькой принцессы поинтересовалась девочка.
– Обязательно, Валюша, милая моя сестричка! Только сначала позавтракаем. Тётя Лена покормит нас, тогда и поиграем.
– Дядя Андрей поступил в МГУ! – гордо сообщила дочке тётя Лена. – Давай поздравим его!
– Поздравляю, дядя Андрюша! – и Валя захлопала в ладошки.
– А теперь – завтракать! – объявила тётя Лена.
– А папа будет с нами?
– Нет, Валечка, он на работе.
Андрей включил радио…
– Создан Государственный Комитет Чрезвычайного Положения. В него вошли многие руководители государства, но Горбачёва среди них нет…
Юноша машинально выключил. Какой ещё Комитет? Что это – чья-то злая шутка? Включил телевизор:
– Воспользовавшись предоставленными свободами, попирая только что появившиеся ростки демократии, возникли экстремистские силы, взявшие курс на ликвидацию Советского Союза, развал государства и захват власти любой ценой… – долдонил диктор. Андрею стало не по себе: это что же – переворот? Да, в последние дни ходили зловещие слухи, люди вполголоса говорили, что расконсервированы сталинские концлагеря, в Москву прибыли товарные поезда, в которых целые вагоны наполнены наручниками… Однако во всё это верить не хотелось. И вот – самые тревожные вести оправдываются. Юноша бросился к двери.
– Андрюша, куда ты?
– Тётя Лена, я должен идти! Не могу сидеть дома!
– А мы с Валечкой? Неужели ты нас оставишь?
Андрей остановился в замешательстве.
– Тётя Лена… Я должен идти туда, где всё решается. Если мы отдадим им страну, они придут и сюда, и остановить их будет невозможно.
– Хотя бы покушай с нами!
Андрей кивнул: в любом случае, позавтракать не мешает, тем более что непонятно, куда идти. К Моссовету? Или к Белому Дому? Сел за стол, хотя аппетита никакого. Валечка смотрит испуганно, чуть не плачет. Улыбнуться ей, подать пример хорошего аппетита – хотя бы через силу.
Вот завтрак позади. Теперь надо собраться с мыслями. Что говорят по телевизору? Передают «Лебединое озеро», понятно. Здесь мы ничего внятного не услышим. Надо собраться с мыслями. Пожалуй – к Моссовету. Транспорт ходит?
На улице дождь, как будто природа оплакивает умирающую новорожденной российскую демократию. Ну нет, мы поборемся. Разве что зонтик захватить – не помешает.
– Всё, тётя Лена, я ухожу!
– Андрюша, миленький! Только береги себя, пожалуйста!
Она плачет, Валечка тоже утирает глазки.
– Милые мои, не бойтесь! Я буду осторожен, обещаю! Но сейчас мне надо идти.
Вот и закрывается дверь за спиной. Теперь я – против машины убийства, которая навалилась на страну. И оружия никакого… А если бы было – всё равно не умею стрелять. В случае чего как-нибудь справлюсь голыми руками. Или не справлюсь.
На улице никого. Люди боятся, понятно. Сейчас – на метро.
– Молодой человек, станции метро в центре города закрыты на выход!
– А какие открыты?
Доехать до той, которая ближе к центру, а оттуда пешком. Ого! Да тут куча народу выходит. Все возбуждены, обсуждают события…
– Ребята, вы не к Моссовету случайно?
– Ага, туда! Идёшь с нами?
– Да!
Итак, я уже не один. Если десятки людей придут протестовать… Нас всё равно сомнут? Но если разойтись по домам – придут за нами, как в тридцать седьмом.
Выходим наружу… Ого! Сотни людей, в основном молодые парни, вроде меня, многие с плакатами… Ну, что будем делать, если на нас навалятся? Драться до последнего, это не вопрос. Кулаками, ногами, зубами.
Милиционеры стоят, смотрят на нас. Туда нельзя, куда мы идём? А нам это не интересно знать. Нет, милиционеры ничего не говорят, отворачиваются, будто не заметили.
Вот и Моссовет. Ого! Вот так народу собралось! Тысячи людей! Сила! М-да, была бы сила, если бы хоть какое-то оружие… Баррикаду делают, присоединюсь, пожалуй.
– Привет! Ты из МГУ, да?
– Да, только поступил.
– А я тебя там видел пару раз! Думал, студент. Ну, брат, держись! Сейчас начнётся.