– Да что там уже случилось? – Карлос затряс испуганного водителя за плечо. – Виктор, в чём дело?
– Не знаю, – водитель недоумённо пожал плечами, – всюду сельва, мы, словно, ездим по кругу.
– Ты же, как свои пять пальцев, знаешь эту местность?!!
Солдаты, сидящие во второй машине, также занервничали.
Карлос отвлёкся всего лишь на несколько минут, до боли в глазах вглядываясь в серую ленту дороги, стелящуюся под колёса джипа. Когда он снова обернулся, чтобы посмотреть на второй джип, второго внедорожника на дороге уже не было.
– Стой, – боевик ловко снял с плеча автомат.
– Думаешь, индейцы? – сидящий рядом с Карлосом солдат расстегнул кобуру.
– Нет, это что-то другое.
Выйдя из джипа, боевики осторожно двинулись в джунгли.
– Может, поедем дальше? – тихо предложил Виктор. – А команданте скажем, что на нас напали индейцы.
– Это не индейцы.
– Тогда зачем далеко уходить от машины?
– Да тихо ты, – Карлос угрожающе посмотрел на шофёра.
Второй джип они нашли неподалёку. Машина спокойно стояла посредине дороги… Боевики не сразу поняли, что произошло.
Лишь подойдя ближе, они увидели сидящих в джипе людей.
Все были в машине, четверо лучших штурмовиков Федермана, включая водителя. Все неподвижно сидели в непринужденных позах, а руки шофёра по-прежнему лежали на руле. Всё выглядело довольно обычно, если не брать в расчет то, что у солдат не хватало голов.
Их смерть наступила мгновенно. Орудием кошмарного убийства могло быть разве что остро заточенное гигантское лезвие.
Тихо стрекотал двигатель джипа, работая на холостом ходу.
– Назад, уходим, – Карлос бросился обратно в джунгли. – Всем держаться вместе.
– Что это было? – шепотом спросил один из солдат.
– Я не знаю, – Карлос нервно передёрнул затвор автомата, – но я чувствую, что оно идёт за нами.
Боевики в спешке вернулись к брошенной в сельве машине. Но джипа на том месте, где они его оставили, не было.
– Но я ведь точно помню, что затормозил именно здесь, – начал оправдываться Виктор.
В воздухе что-то с тихим звоном щелкнуло, и на шее боевика возникла тонкая красная царапина, увеличивающаяся в размерах.
Карлос резко отскочил от солдата.
Голова Виктора с глухим стуком упала на землю, с небольшим опозданием в траву рухнуло и обезглавленное тело.
Карлос выстрелил.
Остальные боевики последовали его примеру. Став спинами друг другу они принялись нашпиговывать, таящие неведомую смерть джунгли, горячим свинцом.
Автоматы в руках людей раскалились. У ног парамилитарес уже валялось несколько пустых обойм, но они всё продолжали стрелять…
Но через пять минут всё было кончено.
Три обезглавленных тела остывали на сырой, после недавно прошедшего дождя, земле. Дымились зажатые мёртвой хваткой в сведённых предсмертной судорогой руках оказавшиеся бесполезными автоматы…
Грациозно переступая через мертвецов, в сельве скрылась стройная обнажённая девушка…
Вечерело.
Тела пропавших часовых так и не были найдены, и это заставило Вальтера вновь взяться за успокоительное. Но водка лишь путала мозги, не принося долгожданного облегчения.
Команданте даже стал подумывать, не выкурить ли ему косячок, для прояснения сложившейся ситуации. Но Вальтер знал, что тогда он станет совершенно невменяемым.
На его базе происходили странные вещи. Бежали пленники, пропадали часовые. И так, оставлявшая желать лучшего дисциплина, была окончательно подорвана. Да, Федерман всегда выступал за хаос и анархию, ведь в царящем вокруг тебя бардаке намного легче затеряться, осуществив свои самые сокровенные планы. Но когда хаос касался личного благополучия команданте… извольте.
Он во что бы то ни стало был обязан в самое ближайшее время разобраться в происходящем. Поймать сбежавших заложников, поквитаться с двуличным индейцем, найти часовых, в конце концов. И не важно, в каком виде, живом или мёртвом. Неизвестность всегда пугала Вальтера похлестче старухи с косой. Пусть они сбежали, пусть их задрали в сельве пумы, но когда люди исчезают бесследно, накатывает первобытный страх. То, что способно подточить психику, даже здоровому человеку.
В тот день Федерман подошёл к своей грани, как никогда близко. До чёрной бездны в его сознании, откуда не было возврата, оставался всего лишь один шаг…
Команданте и сам не заметил как уснул, уткнувшись лицом в карту Гуатавиты, лежащую на заваленном бумагами столе.
Проснулся Вальтер от чьих-то душераздирающих криков. Он машинально посмотрел на часы, стрелки которых давно уже пересекли зону полуночи.
– Какого чёрта?!! – встав из-за стола, Федерман подошёл к распахнутому окну штаба.
Сначала он ничего не увидел.
В темноте раздавались отчаянные вопли боевиков и короткие выстрелы яркими вспышками возникающие то тут, то там в пределах переполошившейся базы.
– Неужели снова фарковцы напали, – как-то безразлично произнёс команданте, сладко зевая.
В конце концов, и к сплошным, сыплющемся на тебя неприятностям, со временем привыкаешь.
Выпив из графина, отдающей железом воды, Вальтер не спеша облачился в бронежилет, распихал по карманам камуфлированной куртки маленькие гранаты и, проверив обойму в верном УЗИ, вышел наружу.
То, что предстало его немного затуманенному после сна взору, было настолько непостижимо, что Федерман даже слегка ущипнул себя за задницу, полагая, что всё ещё спит, уткнувшись носом в карту на столе.
Однако это был не сон.
Большая часть солдат уже была мертва. Их тела в беспорядке валялись в лучах, бьющих с наблюдательных вышек прожекторов.
У многих оказались свёрнуты шеи, у некоторых не хватало голов. Кровавые срезы кое-где ещё дымились и о том, что это означало, Вальтер благоразумно не стал задумываться.
В своё время он видал и не такое.
Хотя…
Неведомая сила расправлялась с боевиками. Поднимала их в воздух, швыряя на штыри каменного забора, окружающего оружейный склад, ломала им кости, сводила с ума, заставляя бросаться на находящуюся под высоким напряжением ограду базы.
Облокотившись о прохладную стену штаба, Федерман нервно раскурил сигарету. Руки у команданте дрожали, и зажигалка сработала лишь с пятого раза.
Мимо пробежал белый как мел солдат, истошно визжа, он стрелял куда-то себе за спину вверх. Но далеко удрать бедняга не успел. То во что он стрелял, нагнало его и мощным ударом впечатало в землю, словно невидимая гигантская рука прихлопнула докучливое насекомое.