– Ты должна принять это, дочь, – сказала она и сама почувствовала хрупкость своей решимости, поняла – с новым приступом стыда, – что и остальные её заметили. Ты должна простить… простить себя сама. Ох, нижние духи, я не смею произнести такие слова – я потеряла на это право, теперь уж наверняка потеряла…
Серебряная Лиса обернулась к Скворцу.
– Теперь правда, дядя. Я родилась из двух душ, одну из которых ты знал очень хорошо. Рваную Снасть. Другая душа вышла из расчленённого, изуродованного тела Высшей чародейки по имени Ночная Стужа – на деле лишь обожжённых костей и мяса, хотя часть её сохранилась благодаря заклятью. Рваная Снасть… умерла… внутри сферы воздействия Пути Телланн, исходившей от т’лан имасса…
Только Мхиби заметила, как вздрогнул знаменосец Артантос. А что об этом знаешь ты, господин? Но вопрос недолго занимал её внимание – слишком трудно было сейчас размышлять и делать выводы.
– Под этим воздействием, дядя, – продолжала Серебряная Лиса, – что-то произошло. Нечто неожиданное. Явился заклинатель костей из далёкого прошлого, и Старший бог, и смертная душа…
Продолжая прижимать платок к лицу, Каллор глухо фыркнул.
– «Ночная Стужа», – пробормотал он. – Никакого воображения… К’рул-то хоть знал? Ах, какая ирония…
Серебряная Лиса продолжала:
– Эти трое собрались, чтобы помочь моей матери, этой рхиви, которая понесла под сердцем невозможного ребёнка. Я родилась в двух местах одновременно – среди рхиви в этом мире и в руках заклинателя костей на Пути Телланн. – Девочка помолчала, задрожала, будто исчерпала последние силы. – Моё будущее, – прошептала она после долгой паузы, обхватив себя руками, – принадлежит т’лан имассам. – Она вдруг резко обернулась к Корлат. – Грядёт Соединение, и вам понадобится их сила в будущей войне.
– Богомерзкая случка, – прохрипел Каллор, оторвав руку с платком от лица. Он гневно сощурился, кожа под пятнами крови побелела, точно пергамент. – Как я и боялся… ах, глупцы! Все вы здесь. Глупцы…
– Соединение? – повторила тисте анди, не обращая внимания на слова Верховного короля. – Зачем? Для чего они собираются, Серебряная Лиса?
– Это мне решать, ибо я существую, чтобы приказывать им. Приказывать им всем. Моё рождение стало знаком к Соединению – повелением, которое услышал каждый т’лан имасс в этом мире. А теперь те, кто может, собираются. Они идут сюда.
Голова у Скворца шла кругом. Мало того, что раскол в армии Бруда оказался очень серьёзным, а уж откровения этого ребёнка… мысли разбежались, ушли по спирали вниз… только чтобы всплыть совсем в другом месте. Штабной шатёр словно отступил в туман, а сам командир очутился в мире хитроумных планов, мрачных предательств и их кровавых, неожиданных последствий – в мире, который от всей души ненавидел.
Воспоминания встали перед ним словно призраки. Канонада у Крепи, уничтожение «Мостожогов», атака на Семя Луны. Эпидемия подозрений, водоворот отчаянных планов…
А’Каронис, Беллурдан, Ночная Стужа, Рваная Снасть… Список погибших чародеев, который можно было бы швырнуть к ногам Высшего мага Тайшренна, оказался начертан кровью бессмысленной паранойи. Скворец отнюдь не скучал по Высшему магу, хотя и подозревал, что тот совсем не так далеко, как кажется. Объявив вне закона, Ласиин развязала нам руки… но всё это ложь. Лишь они с Дуджеком знали правду – остальное Войско искренне считало, что Императрица объявила их предателями. Они были преданы лишь Дуджеку Однорукому и, быть может, мне тоже. И видит Худ, эту преданность нам придётся испытывать в этой войне…
Но она знает. Девочка знает. Он не сомневался в том, что это – возрождённая Рваная Снасть. Чародейка проглядывала тут и там – в чертах лица, в позах, движениях, в сонном, понимающем взгляде. От этого у Скворца голова шла кругом – нужно время, необходимо обдумать все последствия…
Рваная Снасть возродилась… Худ тебя побери, Тайшренн, – нечаянно или нет, но что же ты наделал?
Скворец не помнил Ночную Стужу – они никогда не разговаривали, так что знал он её только понаслышке. Возлюбленная теломена, Беллурдана, владевшая чарами Высшего Рашана, была среди избранников Императора. И её тоже предали, как и «Мостожогов»…
У неё, как говорят, был жёсткий характер, точно внутри скрывался зазубренный, запятнанный кровью железный клинок. Скворец видел, как то, что осталось от этой женщины, бросило тень на ребёнка – мягкий блеск глаз Рваной Снасти, казалось, стал чуть более тусклым, и от этого у командира сердце было не на месте.
Ох, Худ. Одно из последствий вдруг улеглось на своё место в его голове – с гулким грохотом. Ох, боги, простите нам наши глупые игры…
В Крепи его ждал Ганос Паран. Любовник Рваной Снасти. Что он подумает о Серебряной Лисе? Из взрослой женщины стала в миг младенцем, затем из младенца – десятилетней девочкой за шесть месяцев. А ещё через шесть месяцев? Двадцатилетней девушкой? Паран… ох, парень… может, именно горе прожигает дыру у тебя в животе? Если так, что же сотворит с тобой это возрождение?
Пока он пытался осознать слова девочки и всё то, что увидел в её лице, мысли малазанца устремились к Мхиби, которая стояла позади Серебряной Лисы. Скворца захлестнуло горе. Как суровы боги. Старуха, скорее всего, умрёт в течение года, станет жестокой жертвой на алтаре нужд своего ребёнка. Жуткое, зловещее извращение естественной роли матери.
Последние слова девочки словно огнём обожгли командира. «Они идут сюда». Т’лан имассы – Худов дух, будто без них было просто. Кому верить? Каллор, сам – холодный, бесчеловечный ублюдок, назвал её чудовищем. Он бы её убил, если бы мог. Это ясно. Я не подниму руку на ребёнка… но ребёнок ли это?
И всё же… Худов дух! Она ведь возрождённая Рваная Снасть, отважная, благородная женщина. И Ночная Стужа, Высшая чародейка, которая служила Императору. И ещё – самое странное, самое тревожное: она – новая правительница т’лан имассов…
Скворец моргнул, снова увидел перед собой шатёр и людей в нём. Молчание, пронизанное беспокойными мыслями. Его взгляд вновь метнулся к Серебряной Лисе – малазанец увидел бледность юного, круглого личика, с уколом сочувствия отметил, как дрожат руки девочки – и вновь отвернулся. Тисте анди, Корлат, внимательно смотрела на него. Их взгляды встретились. Какая удивительная красота… а Дуджек – уродлив, как собака. Вот ещё одно доказательство того, что я не ту сторону выбрал тогда, много лет назад. Нет, в этом смысле я её не интересую точно, что-то другое она пытается мне сказать… Через некоторое время Скворец кивнул. Серебряная Лиса… она пока ребёнок, да. Глиняная табличка, ещё едва тронутая. Да, тисте анди, я тебя понимаю.
Те, кто будет рядом с Серебряной Лисой, могут повлиять на то, чем она станет. Корлат хотела переговорить с ним с глазу на глаз, и командир принял предложение. Скворец пожалел, что рядом нет Быстрого Бена – в таких ситуациях маг из Семи Городов чувствовал себя как рыба в воде. А командир уже и так растерялся. Паран, несчастный ты негодяй. Что я тебе скажу? Устроить тебе встречу с Серебряной Лисой? Да и смогу ли я её предотвратить, когда ты узнаешь? И вообще, моё ли это дело?