Конь Итковиана сам взлетел в воздух, чтобы перепрыгнуть останки несчастного животного.
Алый дождь плеснул в лицо Кованому щиту, когда могучие челюсти чудовища, густо утыканные стрелами, метнулись к нему. Итковиан дёрнулся влево, едва уклонился от окровавленных клыков и на скаку наотмашь ударил своим длинным мечом. Клинок зазвенел о броню.
В середине прыжка конь закричал, когда что-то врезалось в него сзади. Упал на передние ноги, продолжая кричать, сумел сделать ещё шаг вперёд, прежде чем круп позади Итковиана осел. Понимая по содроганиям животного, что произошло нечто ужасное, Кованый щит выхватил свой нож, склонился вперёд и одним взмахом вскрыл коню яремную вену. Затем, выбросив ноги из стремян, он метнулся вперёд и влево, направив в тот же миг голову умирающего скакуна вправо.
Оба, конь и всадник, ударились оземь, покатились в разные стороны.
Итковиан перекувырнулся, замер, присев, и бросил взгляд на коня: животное молотило передними копытами воздух. Задние ноги заканчивались у самой щётки. Оба копыта были отрезаны. Мёртвый конь наконец замер.
По обе стороны от чудовища лежали тела лошадей и солдат, теперь оно медленно развернулось к Итковиану. Запекшаяся кровь покрывала длинные, кожистые руки. Рыжеватые женские волосы клоками торчали из грязных клыков твари.
Затем Итковиан заметил арканы. Оба слабо висели – один на шее, другой на правом бедре чудовища.
Земля содрогнулась, когда демон шагнул к Кованому щиту. Итковиан поднял свой меч.
Как только трёхпалая нога поднялась для следующего шага, верёвки резко натянулись – шея дёрнулась влево, бедро – вправо. Чудовище подбросило в воздух огромной силой идеально слаженных рывков в разные стороны. С сухим треском нога оторвалась от тела, а голова с таким же омерзительным звуком отделилась от шеи.
Корпус и голова с тяжким грохотом рухнули на землю.
Ни движения. Тварь была мертва.
Итковиан медленно выпрямился, его била дрожь.
Торун взял с собой трёх всадников. Так же поступил и Фаракалиан. Верёвки намотали на луки сёдел, за неимоверным рывком стояла сила четырёх боевых коней с обеих сторон, и этого хватило там, где не справилось оружие.
Двое лучников подъехали к Кованому щиту. Один из них протянул руку.
– Быстрей, сударь, стремя свободно.
Без лишних вопросов, Итковиан ухватился за предплечье солдата и взлетел на коня за спиной у всадника. И лишь затем увидел.
Ещё четыре демона – на расстоянии четырёхсот шагов – несутся со скоростью валунов, летящих со склона горы.
– Мы их не обгоним.
– Да, сударь.
– Разделимся, – сказал Итковиан.
Всадник пришпорил коня, пустил его галопом.
– Да, сударь. Мы – самые медленные: Торун и Фаракалиан вступят в бой, дадут нам время…
Конь вдруг дёрнулся в сторону. От неожиданности Кованый щит откинулся назад и свалился с седла. Он ударился о жёсткую землю так, что воздух вышибло из лёгких, покатился и остановился, уткнувшись в чьи-то ноги, твёрдые, как железо.
Моргая, ошеломлённо хватая ртом воздух, Итковиан поднял глаза и увидел низкорослый, облачённый в меха труп. Тёмно-коричневое, иссохшее лицо под украшенной оленьими рогами шапкой обратилось вниз. Пустые глазницы словно разглядывали Кованого щита.
О боги, что за день.
– Твои солдаты приближаются, – хрипло произнёс мертвец по-элински. – Из этого боя… можете отступить.
Лучник всё ещё пытался успокоить перепуганного коня, сыпал проклятьями, но затем вдруг ахнул от удивления. Кованый щит нахмурился, глядя на неупокоенного воина.
– В самом деле?
– Против нежити, – ответил труп, – встаёт армия немёртвых.
Вдалеке Итковиан услышал шум битвы – никаких криков, лишь грохот оружия, немолчный, нарастающий. Со стоном Кованый щит перевернулся набок. Боль набухала в затылке, тело сотрясали волны тошноты. Скрипя зубами, он сел.
– Десять выживших, – задумчиво проговорил мертвец. – Вы хорошо справились… как для смертных.
Итковиан снова посмотрел в долину. Армия трупов, таких же как этот, окружила демонов, которых уже осталось только двое. Вокруг этих двух тварей кипела ужасная битва. Во все стороны летели куски неупокоенных воинов, но те продолжали наступать и рубить демонов на части огромными кремнёвыми мечами. Спустя полдюжины ударов сердца бой был окончен.
Кованый щит рассудил, что по меньшей мере шестьдесят облачённых в меха воинов были уничтожены. Остальные продолжали разделывать павших тварей, склоняясь всё ниже, ибо оставшиеся куски были меньше. На глазах Итковиана пыль взвилась на склонах холмов – там возникали всё новые и новые воины с каменным оружием. Целая армия – недвижная, под палящим солнцем.
– Мы не знали, что к’чейн че’малли вернулись в эти земли, – сказал укутанный в меха труп.
Подъехали выжившие солдаты Итковиана – напряжённые, скованные тревожным молчанием под взглядами стоявших повсюду мертвецов.
– Кто вы такие? – глухо спросил Итковиан.
– Я – заклинатель костей Пран Чоль, из Кроновых т’лан имассов. Мы идём на Соединение. И, похоже, на войну. Думаю, смертный, мы вам нужны.
Кованый щит взглянул на десять выживших солдат. Новенькая была среди них, но не её двое охранников. Двадцать. Солдат и коней. Двадцать… погибших. Он вгляделся в лица своих воинов, затем медленно кивнул.
– Да, Пран Чоль, нужны.
Лицо новенькой приняло цвет выбеленного пергамента. Она сидела на земле, глядела в пустоту, забрызганная кровью одного или обоих солдат, которые отдали жизни, защищая её.
Итковиан стоял рядом, молчал. Жестокость этого боя могла сломить волю капанки. Настоящая служба должна закалять, а не уничтожать. Неспособность Кованого щита верно оценить опасность превратила будущее этой женщины в мир пепла и праха. Две ослепительно внезапные смерти будут преследовать её до конца дней. Итковиан ничего не мог ни сказать, ни сделать, чтобы облегчить эту боль.
– Кованый щит.
Он взглянул на новенькую, удивляясь, что она вообще заговорила, да ещё и таким решительным голосом.
– Да, новобранец?
Женщина огляделась по сторонам, прищурилась, рассматривая легионы немёртвых воинов, стоявших неподвижно повсюду.
– Их тут тысячи.
Призрачные фигуры восстали над выжженной травой прерии, шеренга за шеренгой. Будто сама земля выбросила их из своей плоти.
– Да. Я бы сказал, более десяти тысяч. Т’лан имассы. Предания об этих воинах дошли до нас, – предания, которым я бы не поверил, – но это наша первая встреча с ними. Притом весьма своевременная.
– Теперь мы вернёмся в Капастан?
Итковиан покачал головой.