– Смертный меч, – тихо проговорил жрец, – мы расскажем об этом князю? А Совету Масок?
– Воистину нам следует посоветоваться, прежде чем принять такое решение, сударь, – ответил Брухалиан. – По меньшей мере мы дождёмся возвращения Кованого щита. Более того, сегодня ночью нас ждёт ещё один разговор, не так ли?
Благослови меня Фэнер! Забыл!
– Воистину так.
Быстрый Бен… клянусь раздвоенным копытом, союзники просто полезли из всех щелей…
Бендал Хоум заговорил:
– Смертный меч Брухалиан, твой солдат Итковиан решил, что прилюдный въезд в город – с ранеными караванщиками – будут сопровождать шесть т’лан айев, которые ныне сопровождают наших родичей.
– Т’лан айев? – переспросил Карнадас. – Этого названия я прежде не слышал.
– Волки из давным-давно минувшей эпохи льдов. Как и мы, они – нежить.
Брухалиан улыбнулся.
В следующий миг заулыбался и Карнадас.
– Князь просил дать ему… контраргумент, верно, Смертный меч?
– И он его получит, сударь.
– Именно так.
– Если мы вам понадобимся этим вечером, – сказал Брухалиану Бендал Хоум, – просто позовите нас.
– Благодарю вас, судари.
Три т’лан имасса рассыпались облаком пыли.
– Как я понимаю, – пробормотал Дестриант, – предлагать нашим гостям ночлег не нужно.
– Очевидно, нет. Пойдёмте со мной, сударь. Обсудить нужно многое, а времени мало.
Карнадас поднялся.
– Сна этой ночью нам не видать.
– Увы.
За два колокола до рассвета Брухалиан стоял в одиночестве в своей комнате. Тяжёлая усталость навалилась на него, как промоченный дождём плащ, но Смертный меч не собирался ей покоряться. Скоро должен был прибыть Кованый щит со своими солдатами, и Брухалиан твёрдо намеревался его дождаться – таков долг командира.
Одинокая лампа рассеивала мрак в комнате, отбрасывая на стены призрачные тени. В центральном очаге серели холодные угли и пепел. В комнате было очень холодно, только это и не давало Брухалиану уснуть.
Чародейская встреча с Быстрым Беном и Каладаном Брудом, несмотря на поверхностную учтивость, прошла натянуто – Смертному мечу и Карнадасу было равно понятно, что далёкие союзники что-то скрывают. Скользкие формулировки в том, что касается их окончательных намерений, и подчёркнутая сдержанность, пусть и понятная в таких обстоятельствах, заставили двух «Серых мечей» нервничать. Похоже, основной целью союзников было отнюдь не освобождение Капастана. Они, конечно, попытаются снять осаду, но Смертный меч начал подозревать, что дело ограничится обманными манёврами и небольшими схватками – если они вообще поспеют вовремя, – и никакого прямого столкновения не будет. Всё это вынуждало Брухалиана счесть, что хвалёная армия Каладана Бруда, измотанная годами войны против Малазанской империи, либо утратила волю к битве, либо оказалась настолько потрёпана, что почти потеряла боеспособность.
Тем не менее он знал, как извлечь пользу даже из таких союзников. Часто довольно было даже одного предчувствия надвигающейся угрозы… если мы сумеем так хорошо ударить по септарху, что он потеряет самообладание, узнав о приближении освободительной армии Бруда. А если защита города будет прорвана, союзники смогут организовать коридор для отступления «Серых мечей». Вопрос в том, когда Смертный меч сумеет по чести заявить, что поставленные контрактом цели более недостижимы? При гибели князя Джеларкана? Когда враги прорвутся за стены? Когда захватят большу́ю часть города?
Брухалиан почувствовал, как воздух позади него вдруг разорвался, – звук был тихий, будто разошлась тончайшая ткань. Его коснулось дыхание безжизненного ветра. Смертный меч медленно повернулся.
Из сероватого портала появилась высокая, худощавая фигура. Бледная, морщинистая кожа, выступающие кости, глаза, глубоко посаженные в глазницах, блеск клыков над нижней губой. Рот незнакомца изогнулся в кривой, издевательской ухмылке.
– Смертный меч Фэнера, – сказал он по-элински тихим, низким голосом, – я принёс тебе привет от Худа, Владыки Смерти.
Брухалиан хмыкнул, промолчал.
– Воин, – продолжил жутковатый незнакомец через некоторое время, – твоя реакция на моё появление весьма… лаконична. Ты и вправду столь спокоен, как хочешь показать мне?
– Я – Смертный меч Фэнера, – ответил Брухалиан.
– Да-а, – протянул яггут, – это я знаю. Я же – Вестник Худа, известный некогда как Гетол. История, что привела меня к теперешней… службе, более чем достойна эпической поэмы. Или даже трёх. Тебе не любопытно?
– Нет.
На лице яггута отобразилось напускное отчаяние, затем глаза его вспыхнули.
– Как неизобретательно, Смертный меч. Ладно же! Услышь тогда без утешительной преамбулы слова моего повелителя. Хотя никто не отрицает вечного голода Худа, как и радости, с которой он предвкушает будущую осаду, некоторые осложнения в бо́льшей картине привели моего повелителя к тому, чтобы послать приглашение смертным солдатам Фэнера…
– Тогда вам следовало обращаться к самому Вепрю, сударь, – проворчал Брухалиан.
– Но, увы, это оказалось более невозможным, Смертный меч! Внимание Фэнера отвлечено чем-то иным. На самом деле твоего владыку оттянули вопреки его же воле к самому краю его владений. – Вестник прищурился. – Фэнеру грозит великая опасность. Потеря силы вашего покровителя неминуема. Худ решил, что пришло время для жеста милосердия, выражения истинно братских чувств, которые связывают вашего владыку и моего.
– Что же предлагает Худ, сударь?
– Этот город обречён, Смертный меч. Однако вашей могучей армии не обязательно участвовать в давке у Врат Худа. Такая жертва была бы бессмысленна и, более того, невосполнима. Паннионский Домин – не более чем один, довольно незначительный элемент большей войны – войны, в которой примут участие все боги… все они объединятся… против врага, который стремится ни много ни мало уничтожить всех до единого соперников. Потому Худ предлагает свой Путь – как выход для тебя и твоих солдат. Однако решаться следует быстро, ибо врата Пути не выдержат прибытия паннионских сил.
– То, что вы предлагаете, сударь, требует от нас нарушить контракт.
Вестник презрительно расхохотался.
– Как я уже давно и решительно доказываю Худу, вы, люди, – жалкие создания. Контракт? Буковки на пергаменте? Условия предложения моего повелителя не обсуждаются!
– И прими мы Путь Худа, – тихо проговорил Брухалиан, – изменится лицо нашего покровителя, так? Отсутствие Фэнера сделало его… помехой, слабым звеном. И оттого Худ действует быстро, желает прибрать к рукам смертных слуг Вепря Лета, предпочтительно живыми, чтобы они затем служили ему – и ему одному.
– Глупый человек! – ухмыльнулся Гетол. – Фэнер станет первой жертвой в войне с Увечным богом. Вепрь падёт – и никто не может его спасти. Покровительство Худа, смертный, не предлагают всем подряд. Это великая честь…