Рапава, Багиров и другие. Антисталинские процессы 1950-х гг. | Страница: 66

  • Georgia
  • Verdana
  • Tahoma
  • Symbol
  • Arial
16
px

Обвинительное заключение по этому делу утвердил Емельянов.

Допрошенный в суде бывший редактор газеты «Бакинский комсомолец» Каминский, назначенный весной 1937 г. заместителем начальника политотдела Азербайджанского отделения Закавказской железной дороги, рассказал, в каком тяжелом положении оказалась вся система управления дорогой.

К лету 1937 г. почти весь руководящий состав дороги был арестован. В связи с поступившей в ЦК АКП/б/ телеграммой, подписанной Сталиным и Молотовым, об улучшении работы транспорта, особенно железнодорожного, Багиров провёл совещание. Решение серьёзных проблем свелось к тому, что он в присущей ему манере стал всех обвинять во вредительстве, принадлежности к различным антисоветским группировкам. На следующий день после этого совещания начались аресты. Дошло до того, что некому было руководить движением поездов на железной дороге. Позвонили в Управление дороги в г. Тбилиси и доложили о сложившемся положении. На следующий день оттуда сообщили, что начальник управления железной дороги и его заместитель арестованы, а начальник политотдела застрелился. Приехавший из Тбилиси второй заместитель начальника Управления дороги для руководства Азербайджанским отделением железной дороги на третий день также был арестован.

Каминского тоже вскоре арестовали. В ходе следствия его избивали Борщев и следователь Аванесянц. Каминского обвиняли в принадлежности к контрреволюционной организации, подготавливавшей диверсии и террористические акты. На Каминского возлагалось осуществление взрыва депо. Вынесенный приговор о лишении его свободы на 10 лет был отменен Военной коллегией Верховного Суда СССР, и дело было направлено на новое расследование. В результате 1 апреля 1940 г. дело в отношении Каминского было прекращено, и его освободили из-под стражи. Не часто такое случалось в то время.

Багиров в суде не отрицал, что совместно с другими подсудимыми участвовал в фальсификаций дел на работников нефтяной промышленности республики» Как и в других, случаях, и здесь были арестованы многие руководители нефтяной промышленности. Так, в 1937–1940 гг. были арестованы управляющий трестом заводов нефтяного машиностроения Б.А. Юдович, управляющий трестом «Сталинефть» Али Мурад Бейли Джамиль Джумуд оглы, главный геолог треста «Молотовнефть» Б.И. Султанов, управляющий трестом «Азгаз» Л.С. Кутилов, его заместитель И.С. Бабаян, главный инженер треста Й.Х. Маргулов, главный механик Недопекин, главный геолог объединения «Азнефтедобыча» К.С. Машкович и многие другие работники нефтяной промышленности Азербайджана.

Борщев, участвовавший в фальсификации дел на работников нефтяной промышленности, показал в суде, что до ареста названных выше лиц в НКВД Азербайджана не было материалов об их какой-либо преступной деятельности. Аресты по этим делам производились с санкции Багирова специально созданной для этой цели группой.

Вряд ли стоит особо останавливаться на том, как издевались над арестованными, принуждая их к самооговору и оговору других лиц.

Но на некоторых фактах стоит остановиться, чтобы показать многообразие форм и способов добычи доказательств виновности невиновных. Чтобы не повторялись ужасы прошлого, необходимо знать, как и кто творил эти ужасы.

Допрошенный в суде над Багировым бывший главный геолог объединения «Азнефтедобыча» К.С. Машкович, арестованный 20 февраля 1940 г. показал, что ему предъявили обвинение во вредительстве и шпионаже. Когда же он потребовал указать факты, которые бы подтвердили это обвинение, следователь ему ответил, чтобы он сам дал эти факты. И что ужасно, зачастую арестованные действительно «сами давали факты» о своей преступной деятельности. Сейчас известно, в результате каких действий следователей арестованные «чистосердечно» признавались в том, чего они не совершали.

Тому же Машковичу спать давали лишь по полтора — два часа в сутки. Днем же он должен был сидеть в камере на табуретке, ни на что не облокачиваясь и не прислоняясь к стене. Ночью — на допросы, в ходе которых их нещадно избивали. На одном из допросов Емельянов убеждал его оговорить себя и Оганова. Если же он не сделает этого, то будет арестована его жена, а детей передадут в детский дом. Но Машкович заявил Емельянову, что отказывается от своих ранее данных показаний, полученных в результате применения к нему мер физического воздействия.

Его направили в Москву в спецтюрьму с очень жестким режимом, в которой Машкович пробыл 13 месяцев. В июне 1941 г. его перевели в Бутырскую тюрьму, затем в Саратов, где и объявили, что на основании постановления Особого совещания он лишен свободы на 8 лет.

Машкович рассказал, что в результате многочисленных арестов руководителей и специалистов нефтяной промышленности республики, резко снизилась добыча нефти. Он привел такие данные: в 1954 г. добыча нефти в Азербайджане составила лишь 70% добычи в 1939 г.

По настоянию Багирова управляющий трестом «Сталиннефть» Али Мурад Бейли Джамиль Джуммуд оглы постановлением Особого совещания был лишен свободы на 8 лет. Ранее его дело Военной коллегией Верховного Суда СССР было направлено на дополнительное расследование. В этих случаях Багиров обычно добивался рассмотрения таких дел Особым совещанием.

Незаконно была арестована и группа геологов-нефтяников (Михура, Билибин, Оганов).

Для Багирова и его приспешников не имело значения, кого именно арестовывают — главное было арестовать, а доказательства добыть, это уж дело техники. К тому же, обвинения формулировались, как правило, заранее, до ареста того или иного лица.

Такой вот факт. Арестовали бывшего секретаря парторганизации нефтеперегонного завода Асцатура Бабаяна. В справке на его арест имелась ссылка на показания ранее арестованного Русавского о том, что Бабаян «является участником контрреволюционной троцкистской организации, проводившей вредительство в азербайджанской промышленности». Но эти «показания» Русавского относились к другому лицу, а именно, Степану Бабаяну, который был секретарем парткома другого завода. Тем не менее, А.А. Бабаян не только не был освобожден, но признался (разумеется, его принудили сделать это) в том, что он является членом контрреволюционной террористической организации. Обвинительное заключение по делу А. Бабаяна и ещё шестерых ответственных работников нефтяной промышленности утвердил Маркарян.

На основании сфальсифицированных материалов были арестованы, а потом расстреляны ведущие инженеры нефтяной промышленности Азербайджана Петерсон, Листенгартен, Розиноер, Тер-Газарян, Борц, Слуцкий и ещё многие работники этой отрасли промышленности.

В суде были установлены факты, когда арестовывали и осуждали членов семьи ранее арестованных не потому, что были какие-то доказательства их «преступной деятельности», а исключительно потому, что эти лица были членами семьи уже арестованного человека.

В этой связи нельзя не вспомнить дело бывшего председателя Верховного Суда Азербайджанской ССР, а перед арестом — наркома юстиции республики, Айны Султановой. Её арестовали в Москве, куда она поехала жаловаться на неправильное своё исключение из партии.

Как пояснил Багиров, Султанову арестовали в связи с тем, что ранее был арестован её муж, Гамид Султанов, в то время — нарком коммунального хозяйства республики, обвинявшийся в участии в националистической организации и, естественно, в подготовке террористического акта в отношении Багирова. По мнению Багирова, о чём он и заявил в суде, Султанова «не могла не знать о его (мужа — Н.С.) враждебной деятельности». Именно поэтому она и была арестована, пояснил Багиров. В деле же Гамида Султанова он «был уверен».