— Что делаем? — Кекс постарался взять себя в руки. Он вопросительно глядел на Психа, изо всех сил надеясь, что этот странный парень что-нибудь позитивное да придумает.
— Пока прикидываем, что вообще можно сделать, — отозвался Псих, присаживаясь на корточки спиной к плите. — Минут пять.
Батон прекратил напрасно биться о железную пробку и громко шмыгнул носом:
— Мужики… Я не хотел… Срубило — не заметил как… — пробубнил он виноватым голосом.
Кекс поморщился:
— Да с тебя-то какой спрос… Нас тоже, вишь, срубило.
Псих вдруг вскинул склоненную чуть ли не к самым коленям голову.
— Ш-ш-ш-ш! А ну, тихо! — шикнул он на выдохе.
Кекс осекся, Батон замер с открытым ртом, словно большой ребенок при виде какой-нибудь большой диковины.
Сквозь порыкивание и взлаивание стаи временами пробивался новый звук. Совершенно однозначный.
— Движок! — прошептал Псих и сунулся к выходу.
Звук доносился со стороны дороги.
К сожалению, со дна ямы ничего не было видно. Мешал противоположный склон, хоть и пологий, но довольно-таки высокий, выше человеческого роста.
Псих сквозь зубы матюкнулся и выскочил из спасительной щели наружу. Кекс с Батоном подтянулись поближе к выходу, но на свободу выбираться не решились.
Тем временем Псих быстро взбежал на дальний от дороги склон ямы — тот самый, из которого выдавались края бетонных плит.
Кекс осторожно высунул голову из щели, огляделся. Слава богу, собаки пировали не в яме. Но покинувшего яму Психа они, увы, заметили.
Через несколько мгновений Псих ссыпался по склону вниз и юркнул в щель, чуть не сбив с ног Кекса, а ещё чуть позже послышался дробный топоток собачьих лап и тихое сопение.
К щели пожаловали три слепые собаки.
Самая смелая с ходу сунулась в укрытие. Псих встретил ее сильнейшим пинком тяжелого армейского ботинка. Попал он удачно — в нос. Собака взвизгнула и кубарем выкатилась наружу, словно зафутболенная тряпичная кукла. Две другие с опаской замерли, прижав уши, опустив головы и принюхиваясь.
Видимо, в каждом из троих сталкеров клокотала такая ярость, что собаки попросту испугались человеческих эманации. Да плюс к тому их собратья продолжали кого-то доедать неподалеку от ямы.
Собаки развернулись и рванули к стае, сначала две остававшиеся снаружи, а потом и отведавшая ботинка.
— Правильно, не фиг, — пробурчал Псих. — Мы вам не добыча!
Потом он повернулся к спутникам и сообщил:
— Вездеход мимо проскочил. Стопудово — ученые из лагеря на Янтаре или их снабженец. На броне военсталкеры. Шли с запада на восток, вдоль асфальта.
— Шо это их сюда принесло? — удивился Кекс. — Вроде тут научников в округе нету.
— Бенито говорил, что тут много кто вертится, — задумчиво протянул Псих. — Оно и похоже: сейфа-то нет на месте.
— А кого там собаки жрут? — мрачно поинтересовался Батон.
— В основном псевдогиганта. — Псих и это успел рассмотреть, как выяснилось. — А парочка самых хилых чуть в стороне — его ногу. Нога, понимаете ли, валяется отдельно.
Кекс покачал головой:
— Кто ж эту тушу уделал, а?
— Не знаю, — ответил Псих. — Может, те, кто нас обчистил, может, те же военсталкеры с броневика. Какая разница?
Батон поглядел на часы.
— Пять минут на раздумья уже прошло, — сказал он. — Что делаем?
— Выхода у нас нет, — пожал плечами Псих. — Без оружия в этой дырке нас стопудово прихватят. Либо ночью, либо ещё раньше. Так что… Будем прорываться к посту, к автомату.
— А собаки? — резонно поинтересовался Кекс.
— Остается надеяться на то, что жратвы им пока хватит. Такой, которая не пинается. Гиганта в один присест сожрать не так-то и просто.
Кекс на секунду прикрыл глаза и с трудом проглотил застрявший в горле ком.
— А конкретнее? Наши действия, желательно с подробностями.
— Выходим наружу и бочком, бочком, по дуге от собак — на запад. Если погонятся — становимся спинами друг к другу и отбиваемся ногами.
Кекс упавшим голосом предсказал:
— Сожрут…
— Ничего позитивнее, извини, не придумал, — буркнул Псих. — Все, надо шевелиться, пока гиганта не доели. Пан или пропал.
Кекс хотел длинно, очень длинно выругаться, но выругался очень коротко, потому что Псих развернулся, шагнул из щели наружу, потом влево и затем пропал из виду. Ничего иного не осталось, как кинуться следом за ним.
Батон побежал третьим.
Сталкерам повезло: собаки их явно заметили, но от пиршества отвлекаться не стали. Потом повезло вторично: едва все трое выскочили из ямы и пробежали метров тридцать, Кекс разглядел чуть в стороне довольно много рассыпанных по земле арматурин. Метровый металлический прут в палец толщиной — это, разумеется, не автомат, но всяко лучше, чем вообще ничего. От пары собак отмахаться можно. От стаи — нет. Тем не менее по арматурине сталкеры все же прихватили.
Неизвестно, что чувствовал Батон — он бежал замыкающим, и Кекс его попросту не видел, а оглядываться не хотел. Неизвестно, что чувствовал Псих, ему, по большому счету, и бояться-то было нечего — при условии, что его действительно не трогают создания Зоны. Он мог бы просто уйти, потому что присутствие двух обыкновенных сталкеров, не мутантов, только привлекало опасных монстров. Но Псих не ушел. Он упрямо вел безоружную команду туда, где они побывали совсем недавно, — к башенке поста автоинспекции при старой дороге. А сам Кекс чувствовал только безудержный страх, но старался задавить его, загнать в темные глубины сознания, чтобы не привлечь каких-нибудь псичувствительных тварей.
И они всё-таки добежали, благо было не так уж и далеко. Никого не встретив. Ни единой опасной твари.
Когда Псих добыл из шкафа в комнате на втором этаже «калаш» и отдал его Кексу, того наконец отпустило. Начал таять колючий ледяной ком в груди, а в душе затеплилась надежда выжить.
ПМ бедняги Довжука Псих вручил Батону, тоже малость порозовевшему — а то, когда прибежали, Батон был белее свадебного платья невесты. Три гранаты достались Кексу, одна — Батону. Себе Псих взял только нож. А пищевые рационы поделили поровну и рассовали по карманам.
— Спасибо тебе, Дима, — прошептал Псих серьезно.
— Спасибо, Дима, — эхом повторили Кекс с Батоном.
Постояли немного молча.
— Ну что, пошли? — спросил Псих. — Теперь-то уж ясно куда, к ближайшему схрону с оружием. До темноты надо успеть.
До темноты, надо сказать, оставалось часа три с небольшим.
— Погодите, — встрепенулся вдруг Батон.