И только в Маджарах Тохтамыш понял, почему сюда рвался Ярык-оглан: в городе находилась семья бека, его жены и дети. Правда, предвидя скорое бегство и преследование Тимура, бек сразу же отправил семью в Крым.
Из Маджар потянулся целый обоз: повозки под пологами, защищавшими от непогоды, для каждой жены и детей — отдельные, да еще и многочисленная прислуга. А для охраны бек выделил сотню своих воинов из самых надежных.
Оставшиеся провожали уезжавших завистливыми взглядами, не предполагая, какую страшную участь им уготовила судьба.
Хан же занялся обороной города. Вокруг — в отдалении, в пределах прямой видимости, — гарцевали конные дозоры, на стенах города находились усиленные караулы.
Уставшие после битвы и бегства воины расположились кто где на отдых. Кому-то повезло, и он устроился в саманных домах у дальней родни или знакомых, но большинство — прямо во дворах или на улицах. По распоряжению хана горожане начали готовить немудреную еду в котлах — ведь воинам сегодня не пришлось поесть.
Быстро, как и бывает на юге, опустилась темнота.
Хан устроился на ночлег в доме местного бея. Но мягкая постель не способствовала отдыху. Хан не мог уснуть, в голове роились мысли. «Куда двинется Тимур? Уйдет назад, одержав победу, или пойдет к Сарай-Берке? Или будет гоняться за ним, за Тохтамышем, по всей Орде?»
От правильного вывода зависело, куда направиться. Все равно какое-то время у него есть. После битвы любой армии — даже победившей — требуется время для оказания помощи раненым, погребения погибших, сбора трофеев. Даже для элементарного отдыха — ведь многие воины с утра и почти до вечера не выходили из боя.
И советник Али-бей где-то затерялся — не с кем посоветоваться, и лазутчиков с их иногда маленькими, но такими ценными сведениями тоже нет.
Со стороны городских ворот послышался шум. Хан всполошился, послал слуг узнать, в чем дело. Оказалось, подошли остатки разбитого войска из тумена Утурку.
Лишь под утро уснул измученный бессонницей хан. А проснулся с четким пониманием — надо идти в Булгар. После одного-двух дней отдыха необходимо разделиться. Пусть бек Ярык-оглан идет к себе в Крым с остатками своего тумена. Он — глава этого улуса, вот пусть и поддерживает там порядок. В случае чего — можно будет потом у него укрыться.
А он, хан, направится в Булгар. Город далеко от столицы, Сарай-Берке, пока до него Тимур доберется, да и хватит ли решимости забираться так далеко?
И еще одна мысль подспудно в голове зрела. Когда по степи идет не одна тысяча воинов, она оставляет за собой вытоптанный след. Среди воинов Тимура и горцы есть и следопыты. Вот пусть они след конницы бека примут за след Тохтамыша и направятся по ложному пути.
Обдумав эти ситуации и приняв решение, хан воспрял духом. Он, Тохтамыш, до сих пор жив, властвует в Орде и через несколько лет вновь соберет огромную армию. Ничего, еще не все потеряно!
Хан позавтракал после намаза и вызвал к себе бека. После взаимных приветствий они уселись на подушечки на ковре.
— Уважаемый бек! Твое воинство славно проявило себя в битве. Я с телохранителями ухожу на север, в Булгар. Твои же воины устали, нуждаются в отдыхе. Возвращайся к себе в улус, пусть все видят властителя. Думаю, мы еще встретимся в более приятной обстановке. В Крыму не теряй времени даром, собери всех, кто способен носить оружие. Я не исключаю, что Тимур пошлет кого-то из своих эмиров в Крымский улус с воинством. Скорее всего, Миран-шаха или Тимур-Кутлуга. Приготовь им встречу. Полагаю, у тебя в запасе будет не меньше десяти дней.
— Слушаюсь, великий хан. Я и сам думал просить тебя о возвращении в Крым. Дома и стены помогают. Я смогу дать достойный отпор, да пребудет с нами Всевышний!
— Аллах велик! Ступай!
Когда Ярык-оглан ушел, хан приказал начальнику своей стражи собираться в дорогу.
— Повинуюсь, великий хан, но…
— Говори!
— Кони устали, дать бы им отдых.
— Возьми заводных, выезжаем сегодня же. Едем в Сарай-Берке.
Начальник стражи поклонился и вышел.
Вскоре началась, как всегда перед походом, суета. Собрались быстро, как никогда. А чего собирать-то? Оседлать коней да взять у хлебосольного хозяина города бея Бекчи продуктов в дорогу — вяленого мяса и сыра. Это не прежние времена, когда за ханом тянулся из Сарай-Берке обоз с провизией, шатром, коврами, слугами и наложницами.
Сразу из города — наметом на север, и лишь проскакав пять-шесть фарсангов, начали забирать вправо, к Итилю.
Добирались до столицы долго — дней десять. Да и то заводных коней почти не было — все были брошены на поле боя, у ставки.
В столицу въехали уже под вечер. Некогда оживленные улицы были пустынны, весть о поражении хана и его армии уже успела дойти до города.
Тохтамыш переночевал во дворце, успев дать всем, кому посчитал нужным, поручения. А главное — снарядить обоз с казной. Хан знал: у кого деньги, у того власть и сила.
Через три дня Тохтамыш уже выехал из города с обозом и с двумя тысячами воинов, забрав с собой почти всех боеспособных мужчин. В карауле на страже у городских ворот оставались лишь старые да увечные.
Шли на север вдоль широкой реки. Начались булгарские города, стоявшие вдоль Итиля очень удобно — на расстоянии дневного перехода: Ахтубинск, Бельджамин, Иролейское, Ахметовское. В них только ночевали и продолжали путь.
На одной из таких ночных стоянок обоз догнал гонец, посланный кем-то из беев из Сарая. Он принес плохую весть: Тимур не ушел из Орды. Нашлись недоброжелатели, указавшие эмиру путь. И теперь часть его войска во главе с самим эмиром шла тем же путем, что и Тохтамыш.
В Укеке хан задержался на двое суток. Тому были две причины. Одна из них — до следующего города Костычи было три дневных перехода, и требовалось дать лошадям отдых. И вторая, главная: хан размышлял — что делать с казной. Тяжелы сундуки с золотом, да серебром, да с камнями драгоценными. Потом — медленно идет обоз, сдерживая всех.
Вот и размышлял хан — везти казну с собой или спрятать в укромном месте, развязав себе руки? Ценности бросать не хотелось, а с ними — как плавать с камнем на шее. «Жизнь дороже», — решил хан.
Наутро он выехал из Укека только с сотней самых преданных телохранителей и четырьмя арбами с казной. За арбами шла повозка с рабами. По распоряжению хана еще утром отобрали восьмерых физически сильных рабов из молодых мужчин.
Ехали по берегу вверх по Итилю, и хан внимательно смотрел — не покажется ли укромное место. Вот тихая заводь, поросшая камышом, на берегу ива стоит, а немного поодаль — береза с раздвоенным почти от корня стволом. Место приметное: легко запомнить, просто потом найти.
Хан велел остановить обоз. Рабы под приглядом телохранителей сняли сундуки с повозок, занесли их в воду и притопили. Затем телохранители рабов убили, а тела сбросили подальше в воду, чтобы их унесло течением.