У него было предчувствие насчет этого места. Боба редко посещали такие предчувствия, и он к ним прислушивался. Само собой, из этого могло ничего не выйти.
Впрочем… как знать?
– Йоу, Боб! Посмотри-ка на это!
Голос эхом пронесся по зловонной, промозглой темноте тоннеля, вырвавшись из бездны в пятидесяти футах от того места, где Боб сидел в пыли и смотрел на растрескавшийся земляной пол, который освещался его шахтерским фонарем. Пахло влажной почвой, древними корнями и бесконечными миллиардами лет. Последние пятнадцать минут Боб бродил по коридору шириной в четыре фута и зарисовывал странные окаменелости, которые встречались на стенах и на полу, на тонкой кальке, обнаруженной за прилавком аптеки. Эти зарисовки служили своего рода заметками в отсутствие цифрового фотоаппарата. Все камеры Вудбери пришли в негодность из-за севших аккумуляторов или были давно украдены – или же превратились в непозволительную роскошь, на которую было жаль тратить драгоценную энергию хоть переменного, хоть постоянного тока. Боб изрисовал уже страниц двадцать, аккуратно сложил их и сунул во внутренний карман куртки. В основном там были карандашные наброски следов людей и вагонеток и удивительные цепочки форм, словно вмурованных в пол и в стены.
– Ты не поверишь!
– Попридержи коней, я иду!
Боб поднялся на ноги и осторожно пошел по главному коридору. Земляные стены были укреплены гипсом, деревянными досками и толстыми балками. Тусклый желтый луч шахтерского фонаря освещал ему дорогу. Впереди он видел Мэттью, который светил фонариком на пол тоннеля, где мелькало серебристое световое пятно размером со среднюю тарелку. За спиной у Мэттью тоннель, казалось, уходил в бесконечную черноту. Шуршащие шаги Боба зловещим эхом отдавались в темноте.
После часового обследования тоннеля Боб и его товарищи пришли к некоторым выводам. Во-первых, тоннелей оказалось гораздо больше, чем они думали, – на самом деле это был целый лабиринт с обширной сетью ответвлений, которые отходили от основного коридора, при этом большая часть ответвлений была столь узкой, что взрослый человек едва мог проползти по ним на четвереньках. Во-вторых, основной коридор, похоже, протянулся под землей на многие мили, и Спид Уилкинс как раз исследовал его, примотав мощный фонарик к дулу винтовки «AR-15». А в-третьих, Боб находил все новые и новые свидетельства того, что много лет назад в этом подземелье побывали люди.
– Взгляни-ка, – хрипло сказал Мэттью, когда Боб подошел ближе и наклонился, чтобы разглядеть, что заинтересовало его товарища. У Мэттью на плече висел карабин «бушмастер», а из кармана его джинсов торчало несколько новеньких, еще не распакованных зубных щеток. Зубные щетки из разграбленной аптеки предложил взять Боб; вместе с ними прихватили также стоматологические зеркала, кальку, зубную нить, увеличительное стекло, ватные шарики, салфетки и протирочный спирт. Эта миссия для Боба была сравнима с археологическими раскопками – она казалась ему очень важным экспериментом, который с большой вероятностью мог оказать существенное влияние на жизнь каждого обитателя Вудбери.
– Мать твою за ногу, – пробормотал Боб, смотря на световое пятно. – Черт возьми, и как я это пропустил?
Из земли выглядывал человеческий череп, от старости пожелтевший, как слоновая кость. Зубы были похожи на кукурузу. Еще виднелась проржавевшая железная полоса, окислившаяся настолько, что напоминала поросший ракушками обломок затонувшего корабля, которая была надета на шею несчастного, где друг на друге, подобно крупным желтоватым жемчужинам, стояли шейные позвонки.
– Он был полностью в земле, – с волнением в голосе ответил Мэттью, не отводя глаз от черепа. – Я наступил на что-то и услышал хруст. – Он посветил фонариком чуть дальше. – Посмотри-ка на это.
Волосы на голове у Боба зашевелились. Он увидел светлый позвоночник, бедренные кости, сломанную лодыжку, погруженную в землю ступню. Но особенно его поразили кандалы – из того же древнего железа, что и ошейник, покрытые такой же патиной, напоминающие старый, изрытый кариесом зуб. Они были прекрасно видны на щиколотке бедняги, который погиб здесь бог знает сколько лет тому назад.
– Господи Иисусе, – прошептал Боб, заметив длинные цепи, извивающиеся по земле.
– Что думаешь, папаня? – Мэттью посветил фонариком в лицо Бобу.
Боб закрылся рукой.
– Не свети мне в глаза, сынок, – луч скользнул в сторону. – И не называй меня папаней.
– Ой, прошу прощения, – Мэттью улыбнулся, подыграв ворчливости Боба. Они по-доброму поддразнивали друг друга уже несколько недель – с того самого момента, когда Мэттью спросил у Боба, сколько ему лет, и тот буркнул «достаточно» и посоветовал ему не совать нос не в свое дело. – Но все же что ты об этом думаешь?
– Хрен его знает, – ответил Боб, после чего услышал какой-то шум и повернулся к дальней части тоннеля. Среди тьмы он увидел мерцающий свет, похожий на дрожащее пламя свечи, и различил едва слышные шаги и тяжелое дыхание. – Надеюсь, вон тот умник прояснит ситуацию.
Они оба посмотрели на Спида, крупный силуэт которого приближался к ним из темных глубин тоннеля; Спид прижимал винтовку к груди, из-за чего фонарик дергался при каждом его шаге. Он запыхался, как будто только что пробежал немалое расстояние.
– Джентльмены, – произнес он, подходя ближе.
– Что-нибудь нашел? – спросил Боб.
– Только новые тоннели, – Спид остановился рядом с товарищами и повесил винтовку на плечо.
– Далеко ты прошел?
Он пожал плечами и стер пыль с лица.
– Блин, понятия не имею. Милю? Три?
Мэттью недоверчиво взглянул на него.
– Да ты гонишь! Неужто этот проклятый тоннель и правда такой длинный?
– Ему конца-края не видно, – пожал плечами Спид. – Я отчаялся искать его конец.
Боб спросил, не заметил ли Спид чего странного, не было ли чего на земле, но Спид лишь покачал головой.
– Наткнулся на ходячего с полчаса назад. Стрелять не стал, не хотелось привлекать их внимание.
– И что ты сделал?
– Пробил ему голову прикладом – делов-то.
Боб вздохнул.
– Я надеялся отыскать что-нибудь нужное, – он осмотрелся по сторонам. – Но пока у нас лишь непонятные останки.
Он махнул рукой в сторону скелета и рассказал Спиду о кандалах.
Спида, похоже, эта история не слишком заинтересовала.
– Понятно, друг. Но там, дальше, только чертова куча тоннелей. Не знаю, откуда там появился ходячий… ну да фиг с ним, – он облизал губы, взглянул на Боба. – Что теперь, папаня?
Боб раздраженно вздохнул, повернулся и пошел к выходу из тоннеля, отчаянно желая, чтобы они прекратили его так называть.
– Лилли!
Лилли услышала оклик, когда завернула за угол на Дроумдери-стрит и направилась к своему дому. Она остановилась в лучах вечернего солнца и стерла пот со лба. Целый день она руководила работой всех команд, которые засыпали плодородной почвой арену гоночного трека и расширяли баррикаду, и теперь жутко устала: все тело ломило, голова слегка кружилась. Обернувшись, она увидела Келвина, который забежал за угол и приветливо помахал ей рукой. У Лилли вовсе не было настроения разговаривать хоть с кем-то, но все же она улыбнулась, махнула ему в ответ и сказала: