– Смерть священника на вашей совести?
– А, Бартоломью. Слабак, противился убийствам. Грозился выйти, когда мы приняли решение убрать студента.
– Так интендант был членом вашей банды?
– Да. Лучшего информатора, чем священник, злоупотребляющий таинством исповеди, сложно найти.
– А студент?
– Этот идиот накатал мэру письмо, в котором обвинил нас в распространении наркотиков. Меня и Спинни. Про Спинни, наверное, уже всё выяснил? Держу пари, что даже обгоревшим он выглядит эффектно.
– Подставил своего же человека?
– Взрыв – его рук дело. Талантливый был, сволочь. Синтезировал всё!
– Что с мэром?
– Хатчет должен был помереть у себя в особняке. Но сунулся к любовнице. Пришлось перестраиваться.
– Вы нашли её?
– Какое это имеет значение? Но снова отвечу: она сбежала. Только сильно не радуйся. Если бы не люди Маслоу, ты был бы мёртв, а главная улика потеряна навсегда. Прокол с зубами – моя единственная оплошность, тут аплодирую стоя. И предлагаю сотрудничать, а не вести светские беседы.
Я вскинул пистолет:
– С меня хватит. Последнее слово?
Ланкастер улыбнулся:
– Может быть, матч-реванш?
Заметив моё смятение, он добавил:
– Расправившись со мной, ты навсегда упустишь возможность отыграться. Предлагаю блиц, по-быстрому.
Я чувствовал, что совершаю ошибку, но природный азарт взял своё. Так даже лучше! Признаюсь, применять оружие против человека, не оказывающего сопротивления, я бы не стал. А тут дёрнется – получит пулю в лоб. Незамедлительно.
Доска, как по заказу, оказалась в соседней комнате, мне выпали белые. Главное, не повторять ошибок прошлых партий! Возможно, ключ к победе – в неожиданном дебюте. Вместо привычных e2—e4 я пошёл d2—d4, предложив сопернику ферзевой гамбит. Только Сэм будто был готов к такому развитию событий. Ноль эмоций! Даже странно.
Я же, наоборот, сломя голову понёсся в бой. Правда, двигать фигуры и щёлкать кнопку на часах одной лишь левой было неудобно – правой я не спускал Ланкастера с курка. На третьем ходу произошло непредвиденное: Сэм не принял жертву пешки на c4, перейдя в редкий контргамбит Альбина. И где он только его выискал? Это ж настоящий шахматный раритет!
По завершении дебюта позиции можно было охарактеризовать как равные. Сделав короткую рокировку, я ринулся в атаку на ферзевом фланге. А на двенадцатом ходу даже отдал ладью за коня, жертвуя качество в расчёте на многообещающую игру в перспективе. Однако реализовать намерения не удалось. Атака захлебнулась.
Я всё ожидал подвоха или провокаций, но никаких попыток к бегству Ланкастер не предпринимал. Периодически бросая острые взгляды исподлобья, посланец тайной организации всё распространялся, какой же шанс я упускаю. Его спокойствие поражало. Сосредоточиться было непросто.
Дальше хуже. В позднем миттельшпиле, внезапно разменяв коня на пару пешек, чёрные существенно улучшили собственную позицию. Проходная пешка рвалась в тяжёлые фигуры. Запахло поражением. Причём вторым подряд!
Только не сейчас! Пришлось напрячь все извилины, чтобы кое-как перевести партию в ладейный эндшпиль. И хотя отсутствие той самой пары пешек сказывалось, мне всё же удалось полностью нивелировать преимущество чёрных. Ничья!
– Что ж, Мик! Уже лучше!
Ланкастер рассмеялся.
– Спасибо, Сэм. Только вам пора.
– Я готов, – в мгновение он стал серьёзным. – Моё дело продолжат. Стреляйте.
– Не так быстро. Прошу в соседнюю комнату!
Напрягшись, Сэм повиновался. Я заставил его вернуться в подвал.
– Вам сюда, мистер Ланкастер.
– Вы уверены? – Он посмотрел мне прямо в глаза.
Я не ответил. Только хлопнул металлической дверью, активировав защиту. А через минуту уже сообщал полиции, что на Patterson St совершено убийство.
Дом оцепят, и помощи от своих Ланкастеру не видать. Бетси теперь забота копов. А мне здесь больше делать нечего.
July 24, 1963, Wednesday, 2:10 p. m.
Bath, 35 Rose St, Cheap Motel
Соберись, Дейр. Из такой передряги живым выпутался, а тут пасуешь. Я застыл перед дверью. По информации Маслоу, в номере скрывалась Тина. Вычислить девчонку оказалось не так уж сложно – портье отеля давно был завербован.
C’mon, Dare, do it now! Я набрал воздуха и постучал. Тишина. Ожидаемо. Но изображать разносчика пиццы настроения не было. Попробуем ещё раз:
– Тина, это Мик Дейр. Открой… Я один.
Ручка двери осторожно повернулась. В первую секунду мне показалось, что я ошибся. Вместо стильной блондинки из Portland’а передо мной предстала рыжая деревенская девчушка в ковбойской одежде. Но это была она.
– Ну, здравствуй, Мик.
Я потерял дар речи. Тина улыбнулась:
– А где же Грегори Эммануил Смолвидж? Окучивает очередную дурочку?
Шутку я оценил:
– Ну, Лили тоже в такой дыре жить бы не стала! Smart look! – Кивком я указал на её тряпье.
Мы засмеялись.
– Проходи, Дейр. Держать гостей в дверях не принято.
– Спасибо. Не думал, что ты рискнёшь вернуться… после всего.
Тина забралась на кресло с ногами.
– Взрыв имеет отношение к делу?
С трудом мне удалось протиснуться в узкий проход между шкафом и кроватью. Усевшись на подоконник, я закурил:
– Всё кончено, можешь больше не прятаться. Плохие ребята получили по заслугам. И во многом благодаря тебе.
– Just tell me, who it was?
– Наркомафия. Долго рассказывать. Заправлял председатель шахматного клуба Сэм Ланкастер, если тебе это имя о чём-то говорит.
– Ты убил его? – Она посмотрела мне прямо в глаза.
– Скажем так, он и его подельники нейтрализованы.
– Мик, просто скажи мне правду.
Спрыгнув с подоконника, я не спеша протянул ей руку.
– Конечно.
Поднявшись, Тина приняла её. Наши губы сомкнулись. Нежно-романтическая стадия поцелуя сменилась страстно-пылкой. Я принялся стаскивать пиджак, но девушка отпрянула:
– Остановись, я не могу.
– Не нравятся простые парни? – Я улыбнулся.
Вышло довольно криво.
– Нет, Мик. Не в этом дело. Просто я… я… я беременна.
Она рухнула в кресло, обхватив голову руками.
– Отец Хатчет?