Следователь вздрогнула. Ее двенадцатилетняя дочь иногда болела, а она, Елена, не брала больничный. Конечно, рядом с Настей была бабушка, но прошлой зимой, когда девочка подхватила грипп и лежала с температурой сорок…
— Я не хочу обсуждать эту тему! — Елена с шумом отодвинула кресло и встала из-за стола.
Психиатр, кажется, был доволен ее бурной реакцией.
— Вот и эмоции! Вам неприятно, вы занервничали, хотя я упомянул о смерти вскользь, без деталей. А Инна четыре раза теряла ребенка. Четыре раза! Она чувствовала смерть, видела ее своими глазами. Организм Инны принимал в этом участие, выталкивал плод, как нечто инородное, а она ничего не могла с этим поделать! Ничего! Представляете?
Психиатр умолк. Елена вспомнила свои страхи во время беременности. В животе у нее заныло.
— У Инны есть заветная мечта — иметь ребенка. К сожалению, она неосуществима, — спокойным голосом продолжал Красин. — Отсюда и депрессия. Я пытался снять эту зависимость, но… случай оказался очень тяжелым.
Елена вернулась за стол и заставила себя сосредоточиться.
— У Мальцевой бывали нервные срывы, вспышки гнева?
— У кого их не бывает? — ухмыльнулся психиатр. — Я только что наблюдал…
— Вы пришли, чтобы вывести меня из себя?
— Честно?
— Лгать не советую.
— Елена Павловна, это мой метод работы. Чтобы понять внутренний мир человека, бла-бла-бла недостаточно. Надо заставить его занервничать, вызвать у него стресс, и тогда перед вами, как в компьютерной томографии, предстанет психофизический портрет личности. Вы увидите болевые точки, сможете на них надавить. Или, наоборот, будете воздействовать на зоны спокойствия, умиротворения, чтобы вернуть пациенту душевное равновесие.
Елена поняла, что на допросах сама не раз прибегала к подобному методу. Она усмехнулась.
— И что же вы увидели во мне?
— Вы сильная личность. Не завидую вашим подследственным.
— А сами идете прямиком к этой цели.
— Что? — В глазах психиатра промелькнуло беспокойство.
— В камере вы найдете очень интересных собеседников, Аркадий Борисович. Информации, полученной от них, хватит на несколько монографий.
Красин несколько раз нервно хмыкнул, изображая смех.
— Понимаю: профессиональный юмор.
— А если понимаете, то отвечайте на мои вопросы. Я спрашивала вас о вспышках гнева у Инны Мальцевой.
— Елена Павловна, перед вами рецепт. Это сильнодействующее средство, но в данном случае его назначение абсолютно оправдано. Если Инна принимает таблетки регулярно, кризис исключен. Но если забудет это сделать, ее организм может взбунтоваться. К сожалению, прием лекарств я могу контролировать только в стационаре. Мальцева лежала у нас две недели, а дальше я наблюдал ее амбулаторно.
— И все-таки. Допустим, она пропустила прием лекарства.
— Это зависит от ситуации. Впрочем, люди психопатического типа больше склонны к истерике.
— Вы общались с Дмитрием Мальцевым?
— Естественно. Невозможно улучшить психическое состояние человека, не зная его семьи, окружения.
— И какие отношения были между супругами?
— С трещиной. Да и как иначе: постоянные попытки забеременеть, потом борьба за сохранение плода, и каждый раз крах.
— Посмотрите на эту фотографию. — Елена протянула Красину снимок трехлетней малышки. — Вы знаете эту девочку?
— Нет, первый раз вижу.
— Этот снимок был в сумочке Мальцевой.
Психиатр задумался.
— Навязчивая идея больного всегда материализуется в нечто конкретное. Возможно, именно такой Инна представляет свою не рожденную дочь. Для нее важно иметь реальный образ своей мечты. А фотография… Инна могла взять ее где угодно.
— Мы застали Мальцеву рядом с трупом. Все указывает на то, что она виновата. Она вела себя спокойно, твердила, что не убивала мужа, но как только увидела, что убит не он — испытала сильное потрясение. Сегодня она полностью замкнулась в себе, отказывается с нами говорить.
— Вы забрали у нее лекарство?
— Да. В камере не положено хранить медикаменты.
— Инну нельзя оставлять без лекарств! — забеспокоился Красин.
— Я могу перевести ее в тюремную больницу.
— О боже! Какие там врачи? У вас же нет психиатров? Я думаю, из-за сильнейшего стресса память Инны заблокировала ужасные воспоминания. Вы ничего не добьетесь от нее даже с помощью лекарств.
— Как же быть?
Красин с важным видом сплел пальцы, нахмурил лоб.
— Есть верный способ вернуть человека в реальность.
— Какой же?
— Гипноз.
Следователь недоверчиво посмотрела на психиатра.
— Да-да, гипноз! Он снимает испуг, разрушает внутренние барьеры, с помощью которых подсознание защищается. Человек становится откровенным, к нему возвращается память. Гипноз — это метод лечения. Я провел с Инной пару сеансов. Они дали хороший результат.
— Интересно.
Елена машинально нарисовала карандашом на бумаге большую спираль. Размышляя, она часто чертила узоры, которые передавали ее настроение. Елена припомнила, что гипноз как метод воздействия на психику человека, потерявшего память, давно используется спецслужбами развитых стран. Использовали его и в Москве, но в ее практике такого еще не было.
Она решила рискнуть.
— А если я попрошу вас провести сеанс гипноза здесь, в моем присутствии?
Красин огляделся.
— Думаю, в вашем кабинете это вполне возможно.
— Когда?
— Елена Павловна, я человек занятой, вы тоже. Раз уж я приехал, зачем откладывать?
Мощную фигуру напарника Марат Валеев заметил за квартал от перекрестка. Капитан притормозил, и Иван Майоров втиснулся на переднее сиденье.
— Встретил поезд, Ваня? — поинтересовался капитан.
— Проводница опознала Дмитрия Мальцева по фотографии. Во время убийства он пьянствовал в поезде.
— А на обратном пути продолжил. Дряблый результат возлияний я доставил Петелиной.
— И зачем он только деньги на билеты тратил? — вздохнул Ваня, вспомнив о своем скромном жалованье. Он заметил, что капитан направляет машину вовсе не в отдел. — Куда теперь?
— Все туда же. Дворника вчера мы так и не нашли.
— Ох, и въедливая же эта Петля! Другие «следаки» даже на место происшествия не выезжают, по бумажкам работают.
— Для тебя, Ваня, она Елена Павловна. Усек?