— Нет, я ее никогда не видела.
— Но вам известно это имя?
Дроздова отвернулась к зеркалу шкафа-купе и стала демонстративно разглядывать свою щеку: не осталось ли на ней следа от пощечины, с помощью которой (таким неблагородным способом) капитан полиции заставил ее прекратить истерику.
— Как вас там? Капитан Валеев? Ждите жалобу за рукоприкладство. Ударить беззащитную женщину! Вы еще об этом пожалеете! Я такое напишу… такое…
Валеев присел и, едва коснувшись, переложил электрошокер в пластиковый пакет.
— Эта улика будет приложена к рапорту о нападении на сотрудника полиции. Туда же я добавлю справку из медучреждения об электрическом ожоге кожного покрова. А завтра вы, гражданка Дроздова, получите повестку от следователя из Москвы.
— Какого еще следователя? Зачем?
— Вы знаете Инну Мальцеву? — повторил вопрос Марат.
— Ну, знаю я, что она существует. Но я никогда ее не видела! Я знакома с ее мужем Дмитрием Мальцевым. По работе. Он участвует в тендерах на право капитального ремонта жилого сектора. Документы подает в наш отдел. Вот и все!
— И он рассказал вам о своей жене? По работе…
Дроздова поправила волосы и коварно улыбнулась.
— Мы, женщины, любопытные. Особенно те, которые не замужем. Вот вы, капитан, не женаты. И ваш напарник тоже. Я догадалась об этом не только потому, что на вас нет кольца. У вас воротничок залоснился, и никто вам не подскажет, не постирает вовремя. Только вы мне, господа полицейские, неинтересны. Идите в магазин к продавщицам. Они оценят ваши зарплаты и интеллектуальные способности.
— Я понял, вас интересуют женатые мужчины.
— Да где же взять успешных и неженатых в моем возрасте? Разобрали!
— Удачи вам в ваших поисках, — поморщился Валеев. — Электрошокер я забираю — на случай если вы все же решите написать заявление. До свидания.
Он развернулся по-военному. Каблуки дробно пересчитали ступеньки крыльца. Ваня Майоров остановился, проходя мимо Дроздовой, и с высоты своего роста изучил женскую макушку.
— А мне блондинки никогда не нравились, — покачал он головой. — Тем более крашеные.
— Хам! Ботинки надо вытирать, прежде чем в дом входишь! — крикнула ему вслед Дроздова.
Любовь Максимовна шаркала по паркету в мягких тапках. Чана бежала перед ней, цокая коготками.
— Леночка, вы хоть каждый день приходите, — пропела пенсионерка, прощаясь со следователем, и открыла дверь. — Я вам такое расскажу, и не только про Мальце…
Пенсионерка осеклась, увидев на лестничной клетке бойкую пигалицу с фиолетовой челкой. Остроносая девица в тяжелых ботинках, с объемной сумкой на плече разговаривала через порог с Дмитрием Мальцевым.
— Дмитрий Николаевич, расскажите, что вы пережили, узнав, что жена хотела вас убить?
Мальцев заметил следователя, и недоумение на его лице сменилось недовольством. Девушка продолжала тарахтеть:
— Каково это — в один день потерять самых близких людей — брата и жену? Ведь после случившегося вы не сможете ее простить! Это так?
— Уйдите, я не буду отвечать на ваши вопросы!
— Бытовые убийства — это проблема для нашей страны. После публикации в нашей газете вас могут пригласить на телевизионное шоу!
— Отстаньте от меня!
Мальцев попытался захлопнуть дверь, но настырная журналистка заблаговременно подставила ботинок. Девица ловко выхватила фотоаппарат из баула, и яркие вспышки скользнули по залысинам Мальцева. Он рассвирепел, выдернул из ее рук фотокамеру и швырнул вниз по ступеням. Хлопнула дверь. Журналистка всплеснула руками.
— Вы видели? Да? Видели? — Она подняла брошенный аппарат. — Вот урод! Вторая камера за месяц. Ну что за люди? Выжил и радуйся. Ведь мог сейчас в морге лежать с разбитой башкой!
— Откуда у вас информация об убийстве? — строго спросила Петелина.
Она собиралась поговорить с Мальцевым, но после увиденной сцены соваться к разъяренному мужику с вопросами о любовнице не имело смысла.
— Работа у меня такая: криминальная хроника. А вы тут живете? — Глаза журналистки оценивающе заметались от Брошиной к Петелиной. — Можете рассказать подробности? Вы что-нибудь видели?
Плащ и шейный платок скрывали синий мундир следователя. Петелина хотела представиться, но вовремя рассудила, что журналистка вцепится в нее, как голодный клещ, учуявший запах крови.
— Я здесь в гостях.
Елена обошла журналистку и спустилась по лестнице. Этажом ниже она услышала удовлетворенный голос девицы:
— Объектив кокнул, а матрица цела.
И вкрадчивый вопрос Любовь Максимовны:
— Извините, а свидетелей на телешоу приглашают?
Домой Елена возвращалась не поздно. Всего восемь, успеет у Насти уроки проверить, погладить то, что утром запустила в стирку, и приготовить на завтра обед для дочери.
В машине у подъезда ее поджидал Валеев.
— Что ты здесь делаешь? — нахмурилась Елена, когда Марат загородил ей дорогу.
— Подумал, что ты захочешь узнать подробности…
— Ты рассказал мне обо всем по телефону. Дроздова жива, стрельбы не было, а с Мальцевой я разберусь завтра.
— Оксана Дроздова явно смутилась, когда говорила о Дмитрии Мальцеве.
— Она его любовница.
— Я так и подумал. Вот и мотив для твоего обвинения: ревность!
— Я же Сергея не отравила из-за измен. Да и тебе жена ничего не укоротила. Ведь гулял?
Марат замялся:
— Я не любил Ренату.
— Зачем тогда женился?
— Из уважения к родителям, — нехотя объяснил Валеев и неожиданно выпалил: — А Серега твой дурак!
— Потому что женился на мне?
— Потому что развелся! Хотя нет, это он правильно, правильно сделал.
— Марат, ты что, за разводы?
— Я за тебя, Лен, за тебя! — Капитан сверкнул черными глазами и с наигранным энтузиазмом воскликнул: — Ты свободная женщина, и я могу с тобой встречаться!
— С одноклассницей и коллегой ты всегда мог поговорить.
— Коллега, — просипел Валеев, будто в рот ему попало нечто гнусное. — Лен, а может, пригласишь меня к себе? На чай.
Петелина подумала о маме, представила ее реакцию на появление назойливого татарина, от которого получаются дети с неудобным отчеством.
— В следующий раз, Марат. Я сегодня не выспалась, устала.
— В следующий. Да, конечно. — Валеев отвел взгляд, поджав губы.
— Можно и на работе чай попить.