— Это психическая болезнь? Вы можете поставить диагноз?
— Я уже сказал — параноидальный бред. Бред — одна из форм шизофрении. Симптомы и синдромы шизофрении чрезвычайно разнообразны. Но в целом ее можно описать как разрушение, расщепление личности.
— Расщепление… — задумчиво повторила Петелина. — Мальцева делает одно, а думает другое.
— Пока это всего лишь предположение, Елена Павловна. Для точного диагноза, как вы понимаете, необходимо провести обследование в стационарных условиях.
Петелина водила карандашом по бумаге, не отрывая руки. Когда замысловатый узор замкнулся, она перечеркнула нарисованное.
— Никакого другого объяснения поведению Мальцевой я не вижу. Я направлю ее на досудебную психиатрическую экспертизу.
— Больница, где я работаю, уполномочена делать такие заключения. Будет лучше, если одним из членов комиссии назначат врача-психиатра, у которого Мальцева ранее наблюдалась.
— То есть вас?
Красин пожал плечами.
— Так и сделаем, — решила Петелина. — Это ускорит процесс. Я оформлю бумаги, и завтра утром к вам в больницу доставят Инну Мальцеву.
После ухода психиатра Петелиной принесли документы из канцелярии. Среди них был объемный пакет из Костромской области, приговор Мосгорсуда по обжалованному делу и простое письмо, пришедшее по почте.
Елену прежде всего заинтересовало, какое решение принял суд высшей инстанции после апелляции адвоката. Она пробежала глазами решение суда. Срок был уменьшен по смягчающим обстоятельствам, но ее доказательная база не подвергалась сомнению. Что ж, каждый должен выполнять свою работу на совесть.
В толстом конверте, как она и ожидала, оказалась копия уголовного дела об убийстве на охоте, по которому был осужден Антон Мальцев. Елена изучила обстоятельства происшествия.
Три приятеля выехали на охоту рано утром. Погибший, Вадим Зайцев, был нетрезв, то и дело опохмелялся из фляжки. Он перемещался в лесу хаотично и в какой-то момент оказался на линии огня. Среди кустов в предрассветных сумерках стрелявший мог его не заметить. Данные экспертиз и показания участников подтверждали, что убийство произошло по неосторожности. После трагедии братья Мальцевы предприняли все возможное для спасения тяжелораненого, но больница оказалась далеко. На суде Антон Мальцев раскаялся и приговор обжаловать не стал.
Следователь потянулась за тонким конвертом, когда заметила на дисплее компьютера новое сообщение. Она щелкнула клавишей. Пришел ответ из колонии, где сидел Антон Мальцев.
Елена быстро прочитала короткий текст на экране. Обычная отписка загруженного делами офицера — когда прибыл, когда освобожден, срок, статья, одно взыскание. И как из этого сделать вывод: мог Антона Мальцева убить кто-то из «сидельцев» или нет? Внизу письма была фамилия и телефон ответившего сотрудника. Елена не раздумывая взялась за трубку.
Ей повезло: капитан Нечипоренко, приславший отписку, еще не успел отойти от компьютера.
Представившись и рассказав о печальной судьбе бывшего заключенного, Елена Павловна спросила:
— Скажите, капитан, у Антона Мальцева были враги в колонии? Ему мог кто-нибудь отомстить?
— Товарищ следователь, у нас не строгий режим. По особо тяжким не сидят, рецидивистов нет. В основном как Мальцев — лишение жизни по неосторожности. Большей частью это простые мужики или интеллигенты. И чтобы в первый же день после выхода замочили! Нет, на наших это не похоже.
— Вспомните, пожалуйста, кто сидел с Антоном Мальцевым и освободился до него? Скажем, за последние полгода.
— Могу поднять список. Но нет, это не они. Мальцев, можно сказать, был самым крутым из наших «сидельцев».
— С чего бы это? Бизнесмен, первая ходка…
— Да так сразу и не скажешь. Чувствовал он себя уверенно, не тушевался. Мог приструнить других и постоять за себя. Но все в меру, по-тихому. Один раз, правда, во время обеда сорвался. Вроде как у него сигареты увели, ну он и врезал мужику. Нос сломал. Так сам же больше всех и пострадал. Мальцеву условно-досрочное светило, а из-за этого случая не дали. Полный срок отмотал.
— Сожалел потом?
— Не замечал. Он чувствовал себя здесь спокойно.
— Спасибо, капитан.
— Так что, выслать фамилии тех, кто вышел раньше Мальцева?
Елена задумалась, не слишком ли она глубоко копает.
— Лучше поговорите с оставшимися. Меня интересует, какие планы были у Мальцева после освобождения.
— Попробую.
Петелина срезала краешек тонкого конверта, просунула туда пальцы, нащупала глянцевый листок и даже вынула сложенную вдвое иллюстрацию, но ее мысли продолжали цепляться за драму на охоте. А если это месть родственника Зайцева? Дождался, когда Антон Мальцев окажется на свободе, и отомстил убийце.
Елена торопливо раскрыла дело, положив его на иллюстрацию из почтового конверта. Единственной родственницей Вадима Зайцева числилась его мать, проживавшая в Москве. В деле имелась копия квитанции о переводе ей трехсот тысяч рублей от обвиняемого. Могла пожилая женщина отомстить убийце сына? Когда речь шла о смерти ребенка, подобная месть случалась.
Следователь имела доступ к базе данных жителей Московского региона. Она проверила сведения о матери Зайцева. Пожилая женщина скончалась год назад. Зыбкая версия кровной мести рассыпалась в прах. Инна Мальцева, как и прежде, оставалась единственной подозреваемой. Антон Мальцев, по-видимому, принял смерть за другого.
В кабинет вошел полковник Харченко. Неожиданное появление начальника обычно не сулило ничего хорошего. Его расстроенное лицо не оставляло сомнений в том, что так будет и сейчас.
— Лена, ну что это такое? — Харченко швырнул на стол запрос Петелиной.
— Юрий Григорьевич, я не виновата, что запросы в ФСБ отправляют только с вашей подписью.
— Зачем тебе понадобились сведения о беглом коррупционере?
— Виктор Васильевич Кольцов — отец Инны Мальцевой. Она подозревается в жестоком убийстве.
— Ну и что?! Кольцов три года назад драпанул в Лондон. Его дело ведут другие. Пусть они его и ищут!
Елена улыбнулась. Широко и бесхитростно. Пора было использовать преимущество, которое щедро отпустила ей природа. Она обошла стол и любезно пододвинула начальнику кресло.
— Присаживайтесь, Юрий Григорьевич. Зачем же вы спускались ко мне? Я бы сама пришла к вам. Только позвоните.
— Бегала ты ко мне, сколько раз. Еле отучил. А то уже слухи пошли.
— Да?! — округлила глаза Елена. Вернувшись в кресло, она мимоходом сняла мундир, поправила блузку. — Какие слухи?
— А то неясно! Старый начальник и молодая разведенная женщина…
— О каком старом начальнике вы говорите? Я вижу перед собой мужчину в полном расцвете сил.