— Инна, скажите, пожалуйста, ваш отец был богат?
— Спросите у мужа, он вел с ним дела.
— Почему вы не поехали на похороны отца?
— Похороны? — отшатнулась женщина. — Он умер?
«Играет или нет? Глаза распахнуты от удивления. Такую неподдельную эмоцию трудно сымитировать. Да и вообще, если бы не явная чушь, которую она упорно повторяет, можно было бы подумать, что передо мной простая, наивная женщина».
— Ваш отец Кольцов Виктор Васильевич скончался полтора месяца назад. Он оставил завещание. Вам известно об этом?
— Нет, я ничего не знала. Папа ни разу мне не звонил.
— Какой электронной почтой вы пользуетесь?
— Зачем это вам?
— Давайте вместе откроем ее и посмотрим. Возможно, вам на электронный ящик прислали важную информацию.
— Ах да! Сейчас…
Мальцева записала на листке адрес и пароль своей электронной почты. Петелина вошла в ее почтовый ящик и развернула ноутбук к Инне. Следователь и арестованная вместе просмотрели последние сообщения. От нотариуса не было никакой информации.
«Надо поручить Устинову проверить удаленные сообщения», — решила Петелина.
— Как умер мой папа? — огорченно спросила Мальцева.
— Скоропостижно. Сердце…
— А кто его похоронил? Мне, наверное, надо туда съездить…
Следователь оформила протокол допроса и вызвала конвой.
— А девочка? Что будет с Ксюшей? Верните мне ее фотографию! — крикнула Инна, когда ее уводили.
Дверь захлопнулась.
— Она так переживает, словно это ее дочь, — сказал Марат.
— Мальцева верит тому, что говорит. Это ее беда и моя проблема.
Елена отодвинула папки. На столе по-прежнему лежала фотография девочки. Малышка явно радовалась новому розовому платью и демонстрировала его фотографу. Елена присмотрелась к фасону. У ее Насти было похожее. Муж привез его из-за границы, кажется, из Германии. Детская мода тоже меняется. Сейчас уже не увидишь таких воланов на плечах.
— Кто же ты такая? — вслух произнесла Петелина.
— Дай посмотрю, — попросил Валеев. — Красивая девчушка.
— Почему у бездетной женщины, мечтающей иметь ребенка, хранилась в сумочке эта фотография?
Следователь Петелина постоянно терзала себя вопросами, которые ее начальник считал несущественными.
«Выкинь это из головы! — советовал Елене полковник Харченко. — Есть главное, а есть второстепенное. За главное судья дает срок, а за второстепенное цепляются адвокаты, чтобы развалить дело».
Однако Елена терпеть не могла оставлять без ответов даже такие мелочи, как непонятный снимок. Она думала, искала, встречалась с людьми, сопоставляла разрозненные детали. Все для того, чтобы в картине преступления даже второстепенные ячейки были заполнены.
«Хорошо, что в деле Мальцевой почти не осталось загадок», — подумала Елена, подойдя к чайному столику.
Она и предположить не могла, что вот-вот вопросы без ответов посыплются на нее буквально со всех сторон.
И еще она не заметила, как фотография девочки перекочевала в карман капитана Валеева.
Вскоре после ухода Валеева следователю позвонил патологоанатом Лопахин. Старый интеллигентный сотрудник не спешил уходить на пенсию, утверждая, что присказка «умереть на работе» оптимальна для людей его профессии: никаких лишних хлопот для общества.
— Елена Павловна, по вашему распоряжению я передал тело Антона Мальцева его брату.
— Печальная процедура.
— Я бы не тревожил вас, если бы не одно обстоятельство. Поначалу, признаться, я не придал этому значения. В наш век глянцевых обложек не только дамы, но и некоторые мужчины зациклены на своей внешности, да и переломы встречаются, особенно у боксеров. Но когда я увидел брата убитого, я вдруг подумал: вам это будет интересно.
— О чем вы? — Петелина старалась уловить в витиеватых фразах Лопахина хоть какой-то смысл.
— Я обнаружил у Антона Мальцева шрам на носу. Характерная отметина после пластической операции.
— Ну и что? Вы верно заметили: возможно, у него был перелом, который потребовал косметической коррекции.
— Да я бы и не стал вас беспокоить, но когда увидел точно такой же нос у его брата, то пригляделся. Дмитрий Мальцев тоже делал пластическую операцию.
— Допустим. И какие выводы?
— Выводы — это по вашей части, Елена Павловна. А я лишь замечу, что когда тратят деньги на пластику, то делают красивый нос, прямой, ровный. А у Мальцевых мы что наблюдаем? Широкие курносые носы.
— Действительно нелогично, — согласилась Елена. — Хотя для мужчины нос не главное.
— Зато это приметная часть лица — не скроешь ни с помощью очков, ни с помощью усов.
— Только с помощью скальпеля, — усмехнулась Петелина.
— Я доложил, а вы решайте. До встречи, Елена Павловна. — И патологоанатом попрощался привычной грубой шуткой: — Лучше я к вам на допрос, чем вы ко мне на рабочий стол.
Не успела Петелина обдумать странную информацию, как к ней заглянул Михаил Устинов.
— Елена Павловна, я по поводу перчаток Инны Мальцевой. Помните, у меня были сомнения?
— И что?
— На них другие микрочастицы пороха.
— Какие другие, Миша?
— Объясняю. У пороховых газов, обнаруженных на правом рукаве пальто, один химический состав, а у тех, что были на правой перчатке — другой.
— Как это возможно?
— Я думаю, след оставлен разными патронами.
— Но Мальцева израсходовала всего один патрон! Ты не перемудрил, Миша?
— Я несколько часов потратил на экспертизу, — насупился Головастик.
— Что же получается, Мальцева стреляла в Дроздову в других перчатках? — рассуждала следователь.
— Она могла выбросить их по дороге.
— Допустим. Но что за порох на тех перчатках, что у нас?
— О порохе я и думаю. Послал запросы на фабрики.
— Ты, Миша, оптимист. А меня охватывает тоска. То одна загадка, то другая!
— Оптимизм — это благодаря шоколаду. — Устинов извлек из кармана халата начатую плитку и захрустел фольгой. — Шоколад активизирует гормоны счастья. Попробуйте.
— Что ж ты раньше не сказал? Ради счастья я шоколад килограммами буду есть. — Елена отломила маленький квадратик.
— Я так и делаю, — серьезно ответил эксперт. — Вы ешьте, Елена Павловна, ешьте. У меня еще одна новость.
— Ты меня пугаешь. Подожди, дай зарядиться оптимизмом. — Петелина один за другим отправила в рот два кусочка шоколада и запила их еще не остывшим чаем. — Обычно ты укрепляешь доказательную базу, а сегодня сеешь сомнения. Рассказывай, до чего ты еще докопался?