Саша никогда не роптал. Он приходил на работу вовремя, задерживался, когда нужно, и — о, чудо! — совсем не пил. У него проявились организаторские способности и лидерские качества, поэтому не мудрено, что я его сделал бригадиром грузчиков.

В общем, когда Саша работал на складе, я был спокоен. Но продолжалась эта идиллия ровно шесть недель.

В один из «самых ужасных» дней он исчез.

Вместо него на склад пожаловали три других Саши: Белый, Черный и Злой. Золотые цепи на их шеях стали толще, турецкие курточки сменились на итальянские, а передвигались они теперь по Москве на тонированном седане БМВ в сопровождении быков на «Ниве». И, вот невезуха, подгадали как раз к тому моменту, когда я забирал со склада ежедневную выручку.

— Неплохо у тебя идут дела, — резюмировал Саша Белый, пройдясь по складу. — Сколько поднимаешь с одной фуры?

— Да это так, временный бизнес. Закупаю оптом для своих магазинов, чтобы дешевле было. — Попытался слукавить я.

— Да ты не бзди! Развивайся. Мы это приветствуем. Но надо делиться. Где тут у тебя присесть?

Я согнал с рабочего места заведующего складом и послал грузчиков перекурить. Саша Белый сел за освободившийся стол и достал бумажку.

— Короче так. Мы тут с пацанами посчитали твои успехи… — И он назвал количество фур, прошедших за последний месяц через мой склад. Цифра получилась впечатляющей.

— Да нет, ты чего, Саш. У меня, блин, в лучшем случае, половина этого! — возмутился я.

— А ты проверь. — Он кивнул на компьютер и протянул бумагу. — У меня там по датам расписано. И по названиям заводов.

Я взглянул на таблицу и похолодел. Передо мной была детальная распечатка всех обработанных фур с указанием количества ящиков и сортов пива. Первой строкой являлся тот самый день, когда мне «жутко повезло» принять на работу «толкового грузчика» Сашу. Завершала таблицу строка «ИТОГО».

Три улыбающиеся физиономии победно взирали на мою кислую мину. Для полной картины явно не хватало четвертого Саши — подсадного бухгалтера люблинской бригады. Да простит меня Александр Сергеевич Пушкин, но имя Саша в тот момент я возненавидел.

— Короче так, теперь ты платишь больше. — Саша Белый назвал новую сумму. — Добавишь сейчас за предыдущий месяц, а потом десятого, как обычно.

Это был удар ниже пояса. Я дико вращал глазами.

— Ну чего застыл, гони бабки! — подтолкнул меня Саша Злой. — Выручку снял? Ее хватит, мы знаем.

Скрепя сердце, я рассчитался. Мы вместе вышли во двор, и я увидел следующую картину.

Мои испуганные грузчики выстроились в ряд. Перед ними угрожающе расхаживали трое бритых бандитов с бейсбольными битами и, матерясь через слово, что-то втолковывали. Я вопросительно посмотрел на Сашу Белого.

— Тащат они у тебя, ханырики. Вот я и поручил провести разъяснительную беседу. Если продавщицы крысятничают, ты тоже звякни. Ребята приедут, проведут собрание.

И он кивнул своим костоломам. Три биты обрушились на одного из грузчиков. Бедняга упал, закрывая голову руками.

— Хватит! — Саша Белый остановил быков после нескольких ударов и объяснил мне: — Этот воровал больше других. Гони его на хер!

Бандиты уехали. Грузчики продолжали стоять передо мной, не поднимая глаз.

— Поняли, как теперь будет?.. Работать! — сорвался я.

Я злился на себя, злился на грузчиков и злился на четырех Саш из Люблино. Да что ж это за мир, в котором приходится подчиняться бандитам!

Когда я успокоился в голове свербела лишь одна мысль. Подобно римскому «Карфаген должен быть разрушен», я повторял про себя: «Бандиты должны умереть».

4. Он исчез

Десятого числа каждого месяца за деньгами ко мне приезжали рядовые бандиты Макс и Леха. По существу, они меня грабили, но вели себя словно деловые партнеры: спрашивали о проблемах, сочувствовали трудностям, давали советы и — забирали деньги. Субтильный Макс выглядел как беспечный студент гуманитарного ВУЗа. Он много болтал, улыбался и вечно переминался, будто хочет в туалет. Крепко сбитый Леха чаще молчал, смотрел исподлобья и твердо пожимал руку при встрече и расставании. Несомненно, он был главным в этой парочке.

Однажды привычный график нарушился. Макс приехал один и на пять дней раньше положенного срока. Он дергался больше обычного, сцеплял и расцеплял пальцы и вежливо попросил дать пять тысяч в счет десятого числа.

«Ишь ты, у бандитов тоже бывают напряги перед получкой», — удивился я и дал ему денег.

Через месяц ситуация повторилась. На этот раз Макс заскочил ко мне на неделю раньше и попросил уже десять тысяч. Мне неприятно было видеть взвинченного нервного парня, и я сунул ему деньги, лишь бы он быстрее покинул магазин.

Десятого числа в назначенный срок я передал остаток суммы бандитам и пояснил:

— Тут меньше. Ты помнишь, Макс?

Леха вскинул бровь и покосился на напарника. Макс ухватил его за рукав и потащил к выходу, что-то объясняя. Я надеялся, что незапланированные визиты прекратятся, но ошибся.

С Максом творилось что-то неладное. Он заскочил ко мне через неделю после десятого и попросил небольшую сумму. Я дал и записал в ежедневнике. Вскоре он приехал опять. Я показал, что веду записи долга. Макс нетерпеливо морщился и со всем соглашался, лишь бы получить деньги.

Как-то он заехал в благодушном настроении и вернул часть долга. Макс плюхнулся на стул, ему явно хотелось поговорить. Зрачки его были расширены, он жестикулировал словно пьяный, но от него не пахло. Я знал, что Саши-главари разрешали пить братве только на общих сборищах.

— Давно ты Сашей Белым? — спросил я.

Мне хотелось понять, как интеллигентный на вид парень оказался среди бандитов.

— Мы с ним из одной школы! Он на два класса старше. Я пединститут закончил, а Сашка в армии отпахал.

— Ты учитель? — не поверил я.

— Учитель истории. Мне нравилась история, особенно древнего мира. Походы Александра Македонского, спартанцы, Римская империя… Только до школы я не дошел. Диплом получил, с нашими люблинскими отметил в кабаке, и Сашка мне предложил с ребятами покататься. У них тачки, деньги. Ну и закрутило… То там постоял, то тут… Вроде как для массовости, ничего не делал, а мне бах — и бабло отваливают — получай, заработал!

— Неплохо, — выдавил я.

— А потом при мне одного сильно отметелили, и я ногой добавил… Первый раз в жизни. — Макс вздохнул: — А мужик, сука, загнулся. Куда теперь? Братва не отпустит.

— И давно? — повторил я первый вопрос.

— Год скоро.

По лицу Макса пробежала судорога. Он уехал, но вскоре появился вновь. Потом это вошло в систему, он заезжал снова и снова. Его ломало, и он просил денег. В счет «зарплаты», в счет чего угодно! Я пытался не давать, но он умолял и даже оставил телефон родителей, как гарантию своей платежеспособности.