Я представляла, как он, такой властный, сильный, холодный, равнодушный, дотрагивается до футляра кончиками длинных пальцев и видит меня. Именно видит, слышит, чувствует.
— Нравится?
Кивнула и жадно поцеловала в губы, Нейл увернулся, отбросил мои волосы с затылка и надел украшение мне на шею. Щелкнул замочек, и я слегка вздрогнула.
— Тебе идет, маленькая.
Опрокинул на подушки и сдернул одеяло, долго осматривал мое обнаженное тело. Провел по груди ладонью, касаясь напряженного соска, и я увидела, как он сглотнул, медленно отнял руку, сжимая пальцы в кулак, потом посмотрел мне в глаза:
— Утром Лиам отвезет тебя к порталу. Ты все помнишь, Лия?
Я кивнула и вернула его руку к груди, взгляд вспыхнул и тут же погас, а я разочарованно вздохнула. Не заметил, не ответил: ни горящим взглядом, ни скрытой в уголках чувственного рта улыбкой. Напряжен. Я чувствую это почти физически, но не осмеливаюсь спросить почему.
Нейл встал с постели, застегнул рубашку, не глядя на меня, а я смотрела на него и чувствовала, как хочется смотреть еще и еще. До бесконечности. Вцепиться пальцами в его рубашку и не отпускать.
Когда за Нейлом закрылась дверь, я метнулась к окну, внутри было странное чувство. Словно тревога, словно что-то не так.
Выхватила жадным взглядом силуэт в предрассветном мраке, освещенный несколькими одинокими фонарями. Идет по направлению к машине, походка хищника и в то же время тяжелая… Он делает шаг, а у меня внутри что-то обрывается. Как будто отдаляясь, рвутся нити, связывающие меня с ним. Рвутся больно, отдавая в груди гулкими ударами сердца.
«Нейл!»
Остановился и резко обернулся. Смотрит. Долго. Даже издалека вижу, как потемнел его взгляд. Я знаю, что он видит меня всю, до мельчайших деталей, освещенную мягким светом, совершенно голую. Отвернулся и пошел к воротам, слуга уже пригнал машину и услужливо распахнул дверцу. Выдохнула медленно и задернула шторы, прислонилась лбом к стеклу. Он вернется вечером. Уходить легче, чем отпускать. Тот, кто уходит, забирает наше сердце с собой, а тот, кто ждет — остается без сердца… пока оно не вернется обратно, биться в груди радостной пульсацией после разлуки, захлебываясь болезненными ударами счастья, или не вернется, заставляя рану кровоточить в тоскливом ожидании. Мне каждый раз казалось, что я осталась без крыльев и могу лишь смотреть на небо, ожидая, когда получится снова взлететь в синеву, падая в бесконечный космос его глаз, и мне страшно, безумно страшно, что уже никогда… Страх потери намного страшнее самой потери.
Легкий шорох позади, и на горле сомкнулась ладонь. Я закрыла глаза, резко выдохнув — вернулся. Погладил шею, подбородок, резко погрузил большой палец мне в рот и властно толкнул вперед, раздвигая мне ноги коленом, надавив второй рукой на поясницу, заставляя упереться раскрытыми ладонями в стекло и принять его в себя. Одним движением заполнил всю, резко, глубоко. Я вскрикнула в унисон его низкому стону, закатывая глаза, чувствуя, как мужская ладонь сильно сжимает грудь, как намотал мои волосы на кулак и дернул назад, вынуждая всхлипнуть и прикусить губу. Жестко, быстро, без подготовки, яростно. Вдалбливается с остервенением голодного зверя, словно ночью не брал меня несколько раз подряд. Слышу его рваное дыхание и хриплое рычание у самого уха, кусает за затылок, и дрожь возбуждения резонансом вдоль позвоночника, лихорадкой по всему телу.
Пришла в себя в его объятиях, все еще вздрагивая и задыхаясь после дикого, быстрого секса. Нейл развернул меня к себе лицом, придерживая за талию, и вдруг властно обхватил мои скулы пятерней. Долго смотрел в глаза. Прижался лбом к моему лбу.
«Скажи…»
«Люблю тебя».
Улыбнулась, но улыбка растаяла на губах, потому что Нейл не улыбался.
«Еще».
«Люблю».
«Скажи мое имя».
«Я безумно люблю тебя, Нейл Мортифер».
Прижал к себе до хруста в костях, зарываясь пальцами в волосы.
«Моя?» — выжидает.
«Твоя», — выдыхая и прижимаясь сильнее.
«Да! Моя! Всегда! Навечно!» — утверждение, которое сносит все планки, от которого хочется кричать, вопить.
Перед тем как ушел, провел тыльной стороной ладони по моей щеке и дернул к себе за украшение.
— Не снимай.
— Не сниму.
* * *
Обыск перед переходом — обычная процедура. Даже перед тестовым запуском портала меня обыскивали, и не только меня. Всех, кто попадал на стерильную территорию.
Я положила сумочку на высокий стол, сняла заколку, браслет, сережки.
— Колье тоже снимай.
Я отрицательно качнула головой.
— Это подарок, и я обещала, что не сниму.
— Бред. По инструкции ты должна снять все. Снимай.
— Нет, — упрямо посмотрела ей в глаза.
Клэр стиснула челюсти. Видимо, раздумывая, может ли она содрать его с меня насильно, но прошлый урок был усвоен. Она взяла в руки рацию.
— НМ13 отказывается снять предмет туалета. По инструкции это сопротивление системе. Я обязана применить силу.
Потом злорадно усмехнулась и посмотрела на меня.
— Тебе приказано подчиниться инструкции, НМ13.
— Пусть он сам мне об этом скажет.
Увидела, как вспыхнул ее взгляд. Да, я осмелилась перечить. Клэр нажала на громкую связь.
— Сними колье и отдай Клэр, Лия.
Клэр с триумфом смотрела, как я кладу украшение на поднос. Она вернулась не так давно, довольно долго ее не было. После того инцидента она исчезла, и я видела ее только при переходах. Иногда смотрела на Клэр и думала о том, что она неравнодушна к Нейлу. Мне все больше казалось, что между ними что-то было. Инстинктивным чутьем влюбленной женщины, ревнивым нюхом самки, которая помешана на своем самце, я улавливала это прошлое. Этот запах секса, который был между ними когда-то. Я смотрела на Клэр и гадала, как давно это было и что именно их связывало? Ревновала ли я Нейла? Я не знаю. Я не видела его с другими, но, когда представляла кого-то в его объятиях, я словно наливалась ядом, и он начинал травить меня изнутри. Эфемерный, пока еще не знакомый мне, но я была уверена, что не хочу узнавать. Это все равно что прикидывать, глядя на лезвие ножа, насколько глубоко он войдет в твою плоть и достаточно ли он острый, чтобы разрезать тебя на куски. Никогда не подозревала, что способна на это, пока не увидела однажды взгляд Клэр. Мимолетный, очень быстрый взгляд на Нейла, в котором читалась та самая вселенская тоска бывшей любовницы. Собачья преданность и жалкая жажда повторения… У брошенных женщин особенный взгляд: в нем есть примесь ненависти, обиды, горечи поражения и дикая надежда, что прошлое еще можно вернуть. Я бы лучше сдохла, чем стала такой, как она. Я бы не смогла стать никем для Нейла и смириться с этим или жалко ожидать подачки.