Все это, конечно, облегчало нашу жизнь настолько, что она казалась бесцельной. У нас было не много работы, потому что жизнь вора основана на чужих усилиях.
Во-вторых, в глубине души мы все боялись того, что нас поймают. Или если не поймают (мы старались принять меры по сохранению нашей тайны), что о нас узнают. Мистер Фитцгиббон наверняка был в курсе того, что некоторую часть его урожая собирают. А так как наша группа все росла, нам нужно было больше и больше.
Он уже начал закрывать некоторые амбары листами железа. Это нас не очень-то беспокоило, потому что мы умели открывать двери. Но что он подумает, когда закроет их? Мы могли преодолеть замки, конечно, или даже справиться со стенами из листового железа; у нас были для этого инструменты. Но это будет началом конца. Что подумает мистер Фитцгиббон о крысах, которые могут пройти сквозь стену из металла?
Все эти вещи нас беспокоили, чем больше мы обсуждали и тем сильнее были озадачены. Но мы не могли найти легкого ответа, потому что его не было.
Однако был трудный ответ.
Я начал долго гулять по лесу. У меня появилась одна идея. Иногда я ходил один, иногда с кем-нибудь.
Однажды я пошел с Дженнером. Я еще не говорил ему о своей задумке, даже в то утро, когда мы пошли гулять, просто указал ему направление. Мы взяли с собой еды, чтобы пообедать. Помню, что была осень, яркий прохладный день; листья шуршали, когда дул ветер, некоторые из них становились желтыми.
Во время своих прогулок я изучал тропинки для джипов, пытаясь понять, куда они ведут, стараясь найти самую чащу леса, место, куда не заходили даже смотрители.
Несколько раз я пытался спрашивать. Например, я спросил двух белок, знали ли они, что там, на другой стороне горы, возвышающейся передо мной. Но они были глупыми боязливыми созданиями; удивленно посмотрев на меня, белки стремглав ринулись вверх по дубу и начали громко браниться, тряся хвостами, пока я не ушел. Я спросил нескольких бурундуков, они оказались более вежливыми. Хоть и не смогли ответить мне на вопрос (потому что никогда не были дальше ста метров от того места, где родились!), но посоветовали мне спросить птиц, а точнее, старого филина, известного на весь лес. Бурундуки подсказали мне, как найти огромное дерево, в котором он жил.
Так началось мое знакомство с филином. Он знал каждое дерево, каждую тропинку, каждый камень в лесу. Он был (как вы знаете) не очень дружелюбен с крысами и мышами, но когда я рассказал ему о нашей жизни в НИПЗе и побеге, то заинтересовался. Хотя филин признался, но я считал, что он наверняка с воздуха наблюдал за нашими занятиями по вечерам. В любом случае ему было любопытно, он внимательно слушал, когда я рассказывал ему о наших проблемах и путях их решения. С тех пор я часто с ним беседовал.
Он рассказал мне о Тернистой долине.
Долина расположена в чаще леса, под большим деревом. Там нет дорожек для джипов, даже вдалеке от нее, потому что горы, окружающие ее, страшные, высокие и каменистые, даже для джипов. Они покрыты колючими зарослями. Филин сказал мне, что за все годы, что он пролетал мимо, ни разу не видел в долине человека.
И все же долина ровная, широкая, около полутора километров в длину; высокие скалы окружают ее со всех сторон. Там три пруда или маленьких озера, очевидно, они пополняются ручьями, потому что они никогда не пересыхают. Филин рассказывал, что в погожие дни он даже видел, как в воде плавают рыбки. Я подумал: смогут ли крысы сплести сети или сделать рыболовные крючки?
Именно эту долину я и искал, когда пошел с Дженнером. Путь мне подробно описал филин; однако, чтобы дойти до подножия горы, у нас ушло полдня быстрой ходьбы. А потом вверх, вверх, очень крутой подъем, занявший больше часа – не так сложно для нас, потому что крысы лазают лучше, чем люди; но мы ниже, поэтому нам пришлось бороться с колючими кустарниками. С вершины высокого хребта мы наконец посмотрели вниз, перед нами лежала долина.
Она была тиха и прекрасна, заброшенное и одинокое место. Сквозь зеленые и желтые кроны деревьев под нами я смог увидеть, как блестит вода одного из озер. Мне пришло в голову, что мы первые, кто это все увидел. Хотя это было не так, потому что когда мы спускались в долину, вдруг в деревьях перед нами появился олень, который пошел вниз по склону. Там были дикие животные, я задумался о том, подозревали ли они, что за этими горными стенами есть города, дороги и люди.
Большую часть долины занимал лес, огромные дубовые и кленовые деревья, но рядом с одним из озер я увидел то, что надеялся найти – большую поляну, опушку, где росли только обычная трава, дикие цветы и несколько кустов ежевики. Эта поляна была на дальней стороне долины рядом с ней – стена горы, крутой уклон с большими камнями – гранитными валунами, возвышавшимися на два-три метра из земли.
– Мы могли бы жить здесь, – сказал я Дженнеру.
– Думаю, да, – ответил он. – Красивое место. Но далеко от амбара. Подумай, как долго нам придется тащить еду. И нет электричества.
– Мы сами можем вырастить еду, – сказал я. Я хотел добавить, но не стал: и может, когда-нибудь сможем выработать электричество сами, если решим, что оно нам нужно.
– Мы не знаем как. В любом случае, где мы будем ее выращивать?
– Прямо здесь. Мы легко избавимся от этой травы и кустов. А если мы пророем туннель к горам, под этими скалами, то у нас будет пещера желаемого размера, сухая и теплая, с хорошей крышей. Здесь может быть достаточно места для тысячи нас.
– Нас не тысяча.
– Когда– нибудь такое может случиться.
– Но зачем? Зачем переезжать? Сейчас мы живем в лучшем месте. У нас есть электричество, свет, проточная вода. Не понимаю, почему все говорят о переменах.
– Потому что все, что у нас есть, краденое.
– Это глупо. Разве это кража, когда фермеры забирают молоко у коров или яйца у куриц? Они просто умнее коров и куриц, вот и все. Вот, а люди – наши коровы. Если мы достаточно умные, то почему бы нам не брать еду у них?
– Это не одно и то же. Фермеры кормят коров и кур и ухаживают за ними. Мы не делаем ничего за то, что берем. Кроме того, если мы продолжим, то нас определенно обнаружат!
– И что тогда? Что, если это произойдет? Люди пытаются истребить крыс веками, но у них ничего не получается. А мы умнее остальных. Что они сделают? Взорвут нас? Пусть попробуют. Мы узнаем, где они хранят динамит и используем его против них.
– Тогда о нас действительно узнают. Разве ты не понимаешь, Дженнер, что если мы когда-либо сделаем что-то подобное, то они не узнают, кто мы и что умеем? Тогда могут произойти две вещи: либо на нас объявят охоту, либо нас поймают и отдадут в цирк или, может быть, заберут нас обратно в НИПЗ. И в этот раз нам не удастся сбежать.
– Я не верю ни единому твоему слову, – сказал Дженнер. – Эта идея затмила твой разум. Нам придется начинать с нуля, упорно трудиться и строить крысиную цивилизацию. Я говорю о том, что зачем нам делать что-то из ничего, когда можно получить все? У нас уже есть цивилизация.