Глин примерил свою лапу к одному из отпечатков. Здесь прошёл кто-то взрослый и очень большой.

– Если они идут от нашей пещеры, – сказала Цунами, – то это Кречет.

– Почему именно она?

Цунами показала на свой собственный след.

– Видишь, у меня перепонки, а там их нет. Провидец был здесь вчера, а следы совсем свежие. Четыре лапы – значит, не Бархан.

– Ну да, конечно, – кивнул Глин, чувствуя себя дураком.

– Обратных следов нет, – с азартом продолжала Цунами. – Если Кречет пошла нас искать, то ещё не вернулась. Самое время выручать наших! – Она побежала по речному берегу, всматриваясь в цепочку следов. – Быстрее, Глин!

Он кинулся вдогонку. Вскоре оба уже стояли у нагромождения валунов, за ними в склоне ущелья оказалась тёмная дыра, которую снаружи было не разглядеть, если о ней не знать.

– Вот и вход! – объявила Цунами.

– Почему она не стёрла следы? – забеспокоился Глин. – Может, ловушка?

Цунами решительно покачала головой.

– Откуда ей знать, что мы вернёмся за остальными? Ей этого не понять. На нашем месте она была бы уже далеко.

И в самом деле, Кречет никогда не считала, что драконы должны держать слово и заботиться о других.

– Она просто спешила отыскать нас, – заключила Цунами.

Глин с тревогой взглянул на небо. До чего же Кречет, должно быть, разозлилась, если даже не подумала об осторожности.

Пригнувшись, Цунами исчезла в дыре, Глин скользнул следом. Он давно согрелся, и огонь послушно вырвался из его пасти, освещая тёмный проход. Впереди слабо светился хвост Цунами.

Туннель резко поворачивал вправо, потом влево, затем спускался вниз. Последний поворот – и путь оказался перегорожен громадным серым валуном.

Сердце у Глина подпрыгнуло в груди. Нашли! По ту сторону была тюрьма, где драконята провели всю свою жизнь.

Глава 12

Поднявшись на задние лапы, Цунами принялась ощупывать стену.

– Ищи механизм, который двигает камень, – скомандовала она.

Глин дохнул огнём на стену со своей стороны. Обычная серая поверхность камня была лишь кое-где покрыта трещинами. Дракончик потыкал в трещины, но без всякого результата, только когти неприятно заныли. Он обошёл валун, попробовал толкнуть его, но тот, как и прежде, изнутри, поддаваться не хотел.

– Надеюсь, Звездокрыл не ошибся, – вздохнул Глин, ощущая тревожную пустоту в груди, – и мы сможем открыть снаружи.

– Не сомневайся, – прошипела Цунами. – Должен быть какой-то рычаг. – Она отступила назад, разглядывая потолок.

– А если тут магия? Может, нужно волшебное слово или какой-нибудь талисман?

Цунами нахмурилась, потом покачала головой.

– Для этого понадобился бы колдун, а они не появлялись из яйца уже много веков, если вообще когда-нибудь существовали.

О драконах-колдунах Глин помнил только, что они могли управлять вещами. Звездокрыл после того урока задрал нос и заявил, что ночные драконы гораздо могущественней, чем какие-то там мифические колдуны.

– Если ночные такие могущественные, то почему живут отдельно от всех, так что никто не может их найти? – спросил его Глин.

– Очень просто, – хмыкнул Звездокрыл, – не хотят, чтобы обычные драконы ощущали рядом с ними своё ничтожество. И правильно бы ощущали, говорил весь его вид.

– Ну и что у вас за могущество? – фыркнул Глин.

– Сам знаешь, – ответил Звездокрыл сердито, – телепатия, предвидение, невидимость…

– Никакой невидимости, просто вы чёрные, и в темноте не видны. Я тоже стану невидимым, если зароюсь в грязь.

– Зато мы можем появляться из тьмы и нападать сверху, как будто обрушивается ночное небо! – Ночной дракончик гордо расправил чёрные крылья с серебряными искрами.

– Ну и что тут такого? Коварство, и больше ничего.

– Никакое не коварство! Величие, могущество… – Разгорячённый Звездокрыл перевёл дух. – А ещё… а ещё только мы умеем видеть будущее, вот!

– Короче, пока ночные не посыплются с неба, всё, что мы имеем, это слухи и невнятные пророчества, в которых ничего не разберёшь, – подытожил Глин и ехидно добавил: – Во всяком случае, у тебя ничего особенного не заметно, ты просто умный, вот и всё.

– Когда-нибудь и я таким стану, – надулся Звездокрыл. – Может быть, главные способности проявляются позже… и вообще, давай делать уроки, нечего издеваться.

– И вовсе я не издеваюсь… – Впрочем, Глин и на самом деле пытался хоть ненадолго отвлечь его от занятий.

Вспоминая тот разговор, он продолжал обследовать каменный пол под валуном. Он скучал по другу, а ещё больше беспокоился. Как поведёт себя Кречет, когда не обнаружит ни Ореолы, ни Цунами, ни Глина? Неужели решит выместить зло на Звездокрыле или Солнышке?

Внезапно коготь наткнулся на что-то твёрдое. Глин распластался на полу и заглянул поглубже. Из-под камня торчал длинный стержень, не давая ему сдвинуться с места.

– Нашёл, – шепнул он Цунами, схватился за стержень и попытался выдернуть, но безуспешно. Однако спустя несколько попыток выяснилось, что его зато можно повернуть. Одно движение, и валун начинал откатываться в сторону. Вернув рычаг на место, Глин обернулся к Цунами.

– А если там Ласт и Бархан?

– Они не смогут остановить всех пятерых – если, конечно, мы будем драться. Пока выход был закрыт, мы ничего не могли поделать, а теперь… теперь – свобода!

– Ладно, – вздохнул Глин, – открываем.

Он толкнул рычаг до отказа, и валун с негромким скрипом откатился. Впереди была главная пещера. У Глина мурашки побежали по спине – он впервые смотрел снаружи.

У дальней стены, где протекала подземная река, печально скорчилась маленькая фигурка, полоща лапу в воде. Услышав скрип камня, она обернулась, в серо-зелёных глазах блеснули радостные искорки.

– Тс-с! – прошипела Цунами, подбегая. Сияющая Солнышко, развернув крылья, бросилась ей на шею.

– Получилось! – шепнула она. – Ура!

Глин бросил взгляд на коридор, ведущий в пещеру воспитателей. Даже если Цунами была права, ему не хотелось это проверять.

– Где остальные? – тихо спросил он.

– Звездокрыла сейчас приведу, – понятливо закивала Солнышко, – а Ореола., не знаю, где. Она обвела взглядом потолок с торчащими сталактитами.

Глин ощутил укол беспокойства. Что с Ореолой? Вдруг она не смогла долго оставаться невидимой… или упала во сне и расшиблась? А если…

– Я здесь, – прошептал кто-то прямо в ухо, и Глин почувствовал прикосновение крыла. Рядом обозначились очертания знакомых перистых ушей и длинного хвоста. Серо-чёрная чешуя наливалась синевой, мерцая золотистыми и оранжевыми искрами.