Я уже видела таких, как он. На картинках. Или в играх.
Их называли тёмными эльфами, или дроу.
…а потом я огляделась вокруг.
И вместо гранитной набережной Москвы-реки, залитой закатным солнцем, увидела тёмный сад. Спокойный пруд с чёрными мраморными бортиками, обильно разросшиеся розовые кусты с серыми мёртвыми листьями — и бледные розы, светившиеся в окружающей их ночи мягким призрачным сиянием.
Что за чёрт?!
Может, я всё-таки утонула? А это — загробный мир? Хотя для рая как-то мрачновато, а для ада чересчур готично… разве что в качестве кары за неверие меня отправили в лимб, а тот со времён Данте сильно изменился.
Я вновь обернулась к тем, кто, видимо, вытащил меня из воды. Детали близорукость разглядеть не позволяла — даже с «китайскими глазками», — но я угадывала на лицах обоих то же удивление, что лишило меня дара речи.
— Где я? — Слова вышли хриплыми, как кашель простуженного ворона, горло горело огнём. — Как я сюда попала?
Мои слова вызвали у парочки странную реакцию. Ничего не ответив, они многозначительно переглянулись.
— Ех сагли фьер, — ровно сказал тот, кто сидел рядом со мной. Черты его лица терялись в темноте, и я видела лишь мокрые русые волосы, облепившие овал белокожего лица. — Хун мар фра хёдрум хейми. [3]
— Ех скилди, — отчего-то мрачно ответил дроу. С изящной небрежностью махнул рукой в мою сторону. — Саз скерра нимюр. [4]
Первый вздохнул, а я только моргнула. Это что ещё за язык?..
Времени на размышления мне не дали. Человек в мантии вскинул руку — и темнота, из которой я с боем вырвалась менее минуты назад, ласково приняла меня обратно в свои объятия.
Только на этот раз было совсем не больно.
Проснулась я от страшного грохота — и, ещё не открыв глаз, поняла, что мне жутко холодно. Немудрено: в мокрой одежде на каменном полу не очень-то удобно.
Минутку… на каменном полу?..
Я рывком села и сощурилась, без очков ощущая себя беспомощной, словно улитка без раковины.
Это была крохотная пещерка, вырубленная в тёмном сыром камне. Выход преграждала железная решётка, на пол даже соломы бросить не удосужились. По ту сторону ржавых прутьев на стене плевались искрами три факела. Впрочем, света они давали вполне прилично.
Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы понять, — я в темнице.
Разбудивший меня грохот производила моя сокамерница. Сквозь дымку близорукости я видела лишь то, что это длинноволосая блондинка в голубом платье. Похоже, моя ровесница. Она отчаянно колотила по решётке руками, ногами и невесть откуда взятым серебряным кувшином: должно быть, в нём нам оставили воду.
— Лаута мих! — вопила блондинка тоненьким голоском. — Фу мунт сьял эфтир сви! [6]
Стуча зубами, я обняла себя руками в судорожной попытке согреться. Кто-то заботливо закутал меня в штуку, напоминавшую длинный драповый халат, но учитывая, что мокрые джинсы и футболку снять не удосужились, это не особо спасало. Хм, а это случайно не та мантия, в которой был колдун?..
А потом я поняла, что ощущаю на шее нечто чужеродное.
И, вскинув руки, обнаружила, что на меня нацепили тонкий металлический ошейник.
Что ж, попробуем перебрать все возможные варианты происходящего. Судя по реалистичности ощущений, я не сплю. Ни на рай, ни на ад всё это дело не похоже. Достоевский, конечно, писал про некую комнатку с пауками, а крохотная каменная пещерка является вполне достойной альтернативой… но вряд ли бы к ней прилагались дроу, колдуны и белокурые девицы, подозрительно смахивающие на эльфиек.
Может, всё это бред моего воспалённого сознания, и на самом деле я сейчас лежу в реанимации, пока врачи борются за мою жизнь? И холодно мне потому, что в реальности холодно моему почти бездыханному телу? По-моему, достойная версия. Стоит запомнить.
А ещё всё это сильно походило на сюжеты глупых романов, которыми зачитывались все девчонки из моего окружения сначала в школе, а потом и в универе. Про так называемых «попаданок». Где идёт себе по улице Самая Обыкновенная Девушка, а потом — хоп! — и оказывается в мире, населённом эльфами, драконами, волшебниками…
Правда, в этих книжках героини обычно не прозябали в темницах. Разве что в самом конце, когда их пленял похотливый злодей. А в начале их встречали добрые колдуньи, которые с помощью магии быстренько обучали новоявленных попаданок чужому языку, мироустройству, экономике — и всему, что могло пригодиться девушкам в тех приключениях, куда они обречены были незамедлительно ввязаться. И к приключениям прилагалась парочка прекрасных принцев, на протяжении всей книги ведущих ожесточённое сражение за сердце героини. А финальную победу Добра над Злом сопровождала развязка любовного треугольника, где героиня спустя мильон терзаний всё же выбирала одного из них. Хотя иногда не выбирала, шалунья, — в конце концов, двое лучше, чем один…
— Уннусти минн эрфинг альфар Дэнимон, ог ханн эр висс ум ас финна мих! — надрывалась между тем моя сокамерница. — Ог фа мунт фу фьера анайгх мез ас фу файдист инн и хейм! [7]
— Хоть бы переводчика вместо доброй колдуньи дали, — проворчала я.
Ледок иронии заковывал мысли в броню спокойствия, не позволяя поразить их панике или страху, оставляя разум кристально ясным.
Удивительно, но девушка обернулась и замерла, настороженно уставившись на меня: ни дать ни взять лань, заметившая льва.
— Ты тоже не из этого мира? — выдохнула она на чистейшем русском.
Второй раз за день я потеряла дар речи.
Хотя не факт, что это всё ещё был тот день, когда меня вытащили из чёрного пруда.
— Да! — наконец отмерла я. — Хочешь сказать, ты из России?
И тут девушка, рухнув на колени подле меня, кинулась мне на шею.
— Боже, думала, никогда уже не увижу своих! — Сдавив меня в объятиях, она всхлипнула. — А тут ты, да ещё в такой момент!..
— Спокойно, спокойно. — Я неуверенно похлопала её по спине и мягко отстранила. Всегда с трудом шла на тактильный контакт. — Как тебя зовут?