– А разве она похожа на того, кто способен вырубить всю систему магнитных туннелей?
– Я не вырубала, – голос Кресс звучал робко. Но Зима, услышав ее, так удивилась, что поразилась бы не меньше, если бы та закричала. – Я поменяла параметры доступа, чтобы королева не смогла закрыть проход.
Ясин посмотрел на нее.
– Но ты могла бы и вырубить, если бы захотела.
Девушка опустила глаза.
– Нужно ее спрятать, – сказала Зима, теребя локон. – Где-нибудь в надежном месте.
– Почему вы помогаете мне? – спросила Кресс.
Зима не поняла, кого она спрашивает – ее или Ясина, но Ясин ответил первым.
– Хороший вопрос, – проворчал он.
Зима стукнула его в плечо, так что он слегка покачнулся.
– Потому что это правильно. Мы будем защищать тебя. Да, Ясин?
Ясин ничего не ответил, Зима снова его стукнула.
– Да, Ясин?
Он вздохнул:
– Можно спрятать ее в крыле, где живут гвардейца. Это недалеко, не придется идти через весь замок.
С явным недоверием Кресс сказала:
– Вы собираетесь меня защищать?
– Не то что я бы этого хотел, – сказал Ясин, – но, похоже, что так.
– Мы будем защищать тебя столько, сколько сможем, – пообещала Зима. – И постараемся, чтобы ты нашла своих друзей.
Осторожность и недоверие Кресс улетучились.
– Они сбежали?
– Похоже, что так. Насколько я знаю, их пока не нашли.
– Но королева не прекратит поиски, – добавил Ясин, как будто об этом нужно было напоминать.
Кресс перестала дрожать, задумчиво посмотрела на Ясина и, наконец, спросила:
– А в крыле гвардейцев есть доступ к королевской сети вещания?
Путь через внешние сектора Луны оказался медленным и утомительным. Иногда они шли через туннели пешком, иногда садились на магнитные челноки, иногда вводили данные Волка, но отправляли челнок пустым, а сами переходили на другую платформу и ехали в противоположную сторону. Иногда разделялись и через пару секторов сходились снова, чтобы запутать стражу, которая искала группу из четырех человек: двух мужчин и двух женщин.
Они шли, не поднимая головы. Ико прятала волосы под шапкой. Зола то и дело проверяла, не сползла ли перчатка с металлической руки, опасаясь, что ее засечет камера слежения. Они были осторожны, но вряд ли им удастся остаться незамеченными. Зола уповала лишь на то, что камер на Луне слишком много и за всеми не уследить.
Время от времени они поднимались на поверхность, чтобы перейти на другую линию, но старались делать это как можно реже. Волк предупредил, что в большинстве внешних секторов полно вооруженных гвардейцев. Они должны обеспечивать безопасность жителей, но на самом деле преследуют тех, кто осмеливается осуждать власть. Пока все шло по плану, но Зола знала, что очень скоро по всей Луне усилят охрану.
Они почти не разговаривали. Все это время Зола вспоминала побег из доков, перебирала в уме каждый неверный шаг и твердила себе, что способ вывести оттуда всех целыми и невредимыми наверняка был. Ломала голову над тем, как спасти Кресс и вытащить Кая из когтей Леваны. Но ничего не могла придумать. И это сводило ее с ума.
Чем дальше они уходили от Артемизии, тем сильнее менялось все вокруг – как будто они попали в другой мир. Зола думала, что на Луне везде красиво, но вскоре стало ясно, что внешним секторам не досталось ничего от той роскоши, которую они видели в королевских доках. На платформах, по которым они шли, царило запустение. Вокруг осыпались каменные стены, лампы тускло мигали, громоздились горы мусора, стены были покрыты граффити. «Она следит за тобой…» – прочитала Зола белые слова на черной стене. И еще: «Вы не видели моего сына?»
– Может, и видели, – с удивлением заметила Ико. – Но мы же не знаем, как он выглядит!
– Думаю, это просто призыв задуматься над тем, что происходит вокруг, – объяснила ей Зола.
Заслышав приближение челнока или дожидаясь, пока платформа опустеет, беглецы останавливались наслаждаясь короткими передышками, а затем снова пускались в путь. Они захватили с собой несколько сухих пайков, и Зола выдавала еду небольшими порциями. К счастью, они были не очень голодны.
Зола знала, что не только у нее болят ноги и спина, однако никто не жаловался. Одна Ико, которую зарядили на корабле Кая, шла легкой походкой. Если бы у них был челнок, путь занял бы всего пару часов, а так, когда они наконец добрались до места, оказалось, что прошло больше девятнадцати часов с тех пор, как они покинули столицу Луны.
Они вышли из темного туннеля, и красота Артемизии, созданная упорным трудом множества людей, растаяла как сон. Исчезли сверкающие плиты тротуаров и причудливые статуи, полированное дерево и светящиеся шары. Здесь было темно и холодно, а воздух казался неподвижным, неживым. Все вокруг толстым слоем покрывала пыль. Зола провела рукой по стене, и ее пальцы стали серыми.
– Реголитовая пыль, – пояснил Волк. – Она тут повсюду.
Ико приложила обе руки к стене, и на ней осталось два идеальных отпечатка ладони, правда, не совсем похожих на человеческие.
– Похоже, это вредно для здоровья, – пробормотал Торн.
– Так и есть. – Волк почесал нос, будто пыль щекотала ноздри. – Она оседает в легких. Тут многие умирают от реголитовой болезни.
Зола добавила еще один пункт в длинный список проблем, которые нужно будет решить, когда она станет королевой.
Ико вытерла руки о штаны.
– Похоже, тут никого нет.
– Все на работе, на шахтах и заводах.
Зола сверилась с внутренними часами, которые успела перевести на лунное время, когда они покидали «Рэмпион».
– До конца рабочего дня восемь минут. – Она обратилась к Волку. – Подождем здесь или пойдем искать твой дом? Что выберешь?
Волк смотрел на цепочки неровных узких следов, и было заметно, что внутри у него идет борьба.
– Останемся тут. В этом секторе у людей не так много причин, чтобы болтаться по улице посреди рабочего дня. Мы будем привлекать к себе ненужное внимание. Кроме того, моих родителей там может и не оказаться. Вполне возможно, что они уже умерли.
Вероятно, он хотел, чтобы это прозвучало беспечно, но у него не получилось.
– Хорошо, – согласилась Зола, скользнув обратно в тень туннеля. – Как далеко отсюда заводы?
Волк нахмурился, пытаясь вспомнить дом, в котором прошло его детство.
– Недалеко. Я помню, что несколько заводских зданий находятся почти в центре купола. Попробуем смешаться с рабочими, когда закончится смена.
– А шахты?