* * *
Так прошло несколько недель. Я уже и забыла, что раньше жила совсем другой жизнью. Но однажды произошла одна странность, если в моей странной жизни еще можно было чему-то удивляться.
Как-то в субботний вечер Ник отсутствовал, а мы вчетвером сидели перед телевизором и смотрели очередной ужастик. Мы вообще очень часто проводили так время. Все разместились по кругу перед экраном и следили за действиями персонажей. Кэти привычно комментировала:
– Он же ей повредил внешний мениск правого колена, а она убегает со скоростью олимпийского чемпиона!
Марк согласно хохотнул, Бет начала что-то возражать, я слушала ее версию, но вдруг внешние звуки резко отдалились. Будто мне на голову одели ведро, и голоса гулко отдавали эхом откуда-то издалека. После этого прямо внутри выросло осознание – Нику больно. Это продолжалось не больше секунды, но ощущения были настолько реальны, что я даже не подумала стесняться их озвучить:
– Ник в беде. Он жив. Разбита голова и сломаны два ребра.
На меня мгновенно уставились три пары глаз. Бет отключила пультом телевизор и в полной тишине пошла к своему телефону. После недолгой беседы она вернулась и сообщила:
– Николя подстроили аварию. Его машина полностью разбита, но он выбрался. Добить его у них не получилось. Он ранен, но в порядке, сейчас возвращается сюда.
В комнате воцарилось поистине гробовое молчание. Вампиры переглядывались между собой и с удивлением рассматривали меня, словно впервые увидели. Я, конечно, потребовала объяснений. Бет ответила:
– Мы пока сами не понимаем. Давай дождемся Николя, может, он сможет что-то объяснить.
Ник после возвращения объясняться со мной тоже был не намерен. Да и сразу стало как-то не до того – он выпил принесенные Бет три колбочки крови, остальные помогали ему снять разорванные куртку и рубашку и стирали кровь с раны над правым виском. Потом он поднялся в свою комнату. На залечивание таких повреждений требовалось несколько часов.
– Не волнуйся, он будет в порядке, – похлопал меня по плечу Марк.
Я уставилась на него. Зачем он мне это говорит? Я знала, что Ник будет в порядке еще до того, как тот зашел в дом! Сейчас он испытывает очень сильную боль, особенно в правом боку, которая отступает слишком медленно. Но процесс восстановления уже начался. У меня даже не возникло сомнения в том, что все именно так. Поэтому когда все трое вернулись в гостиную, я повторила требование объяснить, что происходит.
Они продолжали переглядываться, но отвечать мне явно не собирались. Тогда я схватила за руку Кэти и развернула к себе, заставив смотреть прямо на меня. Кэти вообще была более болтливой и простодушной, чем остальные. Если у меня и был шанс что-то узнать, то только от нее.
– Говори, что ты знаешь!
– Аня, я сама ничего не понимаю… – лепетала она.
– Тогда скажи, о чем ты думаешь! Есть какие-то предположения?
Она явно сомневалась, но поддалась моей настойчивости:
– Может, Гемма?
– Какая еще Гемма? – я уже кричала.
Бет подбежала ко мне, а Марк оттащил от меня Кэти. Я почувствовала, что быстро успокаиваюсь и вообще, мне стало не особо интересно продолжать этот разговор. Я очень хотела спать и только удивлялась, почему до сих пор тут стою. «Эти сволочи залезли мне в голову», – осознала я, но отправилась наверх в свою комнату. Последнее, что я подумала перед тем, как уснуть – это то, что в этом доме неплохо было бы установить кое-какие правила. Например, не лезть в мои эмоции, а то я им устрою «уютненькую атмосферу».
* * *
Утром, когда я спустилась со второго этажа, все уже сидели за кухонным столом, а Ник готовил омлет с укропом и сыром. Вампиры часто готовили для меня и даже иногда сами присоединялись к трапезе. Правда, Ник до сих пор к плите не подходил ни разу, но странным было не это. Увидев меня, все замолчали. Я села на свободный стул и решила все-таки дождаться хоть каких-то объяснений. Чтобы предупредить возможные психические атаки, сразу заявила:
– Если кто-то залезет в мою голову, то в этом доме ему жизни уже не будет!
Они виновато отводили глаза, а Ник все же снизошел до объяснения:
– Это не Гемма.
Как исчерпывающе! Ну теперь-то мне все понятно, покорно благодарю, что уделили мне столько времени и красноречия. Я продолжала смотреть на него, молча настаивая на продолжении.
– Это не Гемма, – повторил Ник. – Если бы это была Гемма, то я бы тоже чувствовал тебя и испытывал бы… определенного рода желание. А это не так.
На мой вопрос, а что же такое эта самая «Гемма», он только отмахнулся. Я поняла, что пока большего не добьюсь. Что ж, пометим галочкой на будущее.
Атмосфера за столом постепенно возвращалась в привычное русло, все болтали о планах на день и интересовались самочувствием Ника. Не сговариваясь, все пришли к выводу, что подстроенная авария – дело рук Змей. Возможно, те хотели убрать с дороги сначала Ника, а уже потом добраться до меня. Я молчала. Я даже не сказала вслух о том, что проснувшись сегодня, я поймала себя на мысли, что очень хочу омлет с укропом и сыром, который был фирменным изобретением мамы. Про это блюдо я ни разу не вспоминала после ее смерти. До сегодняшнего дня.
После поискала в Интернете значение этого слова. Возможно, оно образовано от древнегреческого «гем» – кровь. Или имеется в виду «гемма» – драгоценный камень с врезанным изображением? Интернет дать ответы на все мои вопросы точно не смог.
* * *
Через несколько дней Ник предложил нам «немного развеяться». На вопрос, не опасно ли это, он ответил, что там, куда мы пойдем, нападения ожидать не стоит, и еще ему нужно там с кем-то встретиться.
На этот раз мы отправились не в «Клык», а в место под названием «Весельчак». Это было очень уютное кафе, интерьер которого был выполнен в стиле деревенского домика. Стены внутри будто были выложены из бруса, повсюду расставлены большие деревянные столы, украшенные льняными скатертями. Впереди красовалась сцена, на которую могли выходить желающие и петь под караоке. Когда мы зашли, на сцене как раз стоял мужчина, уже изрядно хмельной, и пытался исполнить какую-то песню времен своей советской молодости. Его старания отнюдь не компенсировали отсутствие голоса и слуха. Зрители смеялись и поднимали вверх кулаки с вытянутыми большими пальцами, направляя их вниз, как на гладиаторских боях. Когда таких рук оказалось достаточное количество, ведущий отключил аппаратуру и под дружный хохот выгнал пьяного мужчину со сцены. Правда, бедняге тут же предложили выпить, что сразу вернуло тому настроение. Мне почему-то очень понравилась эта традиция. Было понятно, что присутствующие, если и не были все знакомы друг с другом, то, по крайней мере, относились с уважением и дружеским участием. Неудачливого певца подбадривающее хлопали по спине, добродушно подшучивали и звали присоединиться к своим компаниям.