Умруны молчали, сидя неподвижно и глядя на пламя, и лишь шустрые отблески костра метались по их непроницаемым лицам.
Иванушка смутился, подумал, что он что-нибудь не так сказал или обидел их ненароком – кто знает, что может обидеть живых мертвецов, если вообще есть на Белом Свете такая вещь, и, чтобы скрыть неловкость, поспешно проговорил:
– Я видел, в бою с кочевниками вы были ранены… У одного из вас даже… кинжал… – он изобразил инструмент убийства и сам процесс протыкания замысловатым, но неопределенным жестом, пробежал глазами по черным кожаным нагрудникам умрунов, но оружия, оставленного накануне Рашидом в груди его освободителя, видно не было.
Впрочем, как невозможно было сказать, кто, собственно, из них его избавитель – отличить одного умруна от другого было так же просто, как одну каплю воды от другой.
– Может, вам нужна помощь?.. – еще более растерянно закончил царевич. – Если вам нужны бинты… То есть у нас их, по-моему, конечно, нет, но можно что-то придумать, я уверен… Я видел, в мешке была иголка с нитками… Зелеными… Можно зашить раны… Или что вы делаете в таких случаях?..
Умрун слева повернулся к Ивану и задрал разорванный рукав куртки: под ним, от запястья до сгиба локтя, руку прочерчивал четкий, черный, словно нарисованный чернилами, тонкий шрам.
– Это – утрешний след от кинжала кочевника, – ровным голосом проговорил умрун, словно показывал не собственную часть тела, а ствол дерева. – Наши раны затягиваются сами по себе, ваше превосходительство. Остается только такая полоса. Не думайте о нас.
Иванушка поморщился, словно это его руку располосовал нож какого-нибудь Керима или Ильхама, и взглянул умруну в лицо:
– Тогда можете взять нитки, чтобы зашить одежду… Только они всё ещё зеленые…
– Будет исполнено, ваше превосходительство, – отчеканили суровым хором умруны.
– И не называйте меня, пожалуйста, «ваше превосходительство», – покачал головой царевич. – Зовите меня просто Иваном.
– Будет исполнено, ва… Иван.
– Вот так-то лучше, – слабо улыбнулся лукоморец. – Кстати… я всё хотел вас спросить… А как вас зовут?
– «Эй, ты, иди сюда», – без промедления и гораздо более уверенно ответил другой умрун, слева от него. – И добавляют номер того, кого зовут, ва… Иван. Вот видишь: у каждого на рукаве нашит его номер.
– Нет, я не про это, – отмахнулся Иванушка. – Я спрашиваю ваши имена.
– А-а, – понимающе кивнул умрун. – Имена. Меня зовут Первый. Его – Второй. Это вот – Третий. Тот…
– Да нет же! – нетерпеливо замотал головой царевич. – Не цифры! Имена! Я спрашиваю ваши имена, понимаете?.. Вот я, к примеру, Иван. Он – Агафон. Дедушку звать Зимарь. Ковер – Масдай. А вас?
Умрун напрягся, взгляд его стал оловянным, тупым, и он пустым голосом повторил:
– Меня зовут Первый. Его – Второй. Его – Третий. Того…
– Но «Первый» – это не имя, это порядковый номер!..
Он не договорил, пристыжено замолк, вспомнив, что рассказывал ему волшебник о том, как появляются на свет умруны, и, помолчав, осторожно подбирая слова, спросил:
– Ты… не помнишь… кем ты был… до того… как стал… солдатом?..
Умрун наморщил лоб и поджал губы, честно пытаясь припомнить, но через минуту виновато взглянул на лукоморца:
– Нет… Не помню… До того, как я стал гвардейцем его величества царя Костей, не было ничего. Сержант Юркий учил нас, что имена бывают у людей. У умрунов – только номера. Умрун – никто. Он создан, чтобы служить его величеству царю Костей. Наша жизнь – его жизнь.
– Кстати, о царе, – сипло присоединился к разговору дед Зимарь. – Это он приказал вам защищать царевича Ивана?
– Никак нет, – отчеканил Первый, довольный, что ему, наконец-то, задали прямой и понятный вопрос, и удовлетворенно замолк.
Видя, что объяснения не следуют, лукоморец спросил сам:
– А кто?
– Жена его величества царя Костей ее величество царица Елена Прекрасная, Иван, – с готовностью отрапортовал умрун.
– Кто?!..
Умрун повторил.
– Елена Прекрасная?.. – беспомощно переспросил Иванушка, словно всё еще надеялся, что недопонял, или умрун что-то путает. – Елена Прекрасная?.. Но… Она же… Или ее уже тоже… пока мы… то есть, я…
– С чего ты взял, что это именно она? Может, в мире есть несколько Елен с таким прозвищем? – впервые за вечер перестал стонать и высказал резонное предположение маг.
– Может… Не знаю… Но про других я никогда не слышал… – забормотал ошарашенный лукоморец. – А если нет?.. Какое дело неизвестной мне Елене Прекрасной до неизвестного ей меня? Нет, должно быть, это Васина жена! Но если Костей похитил и ее?.. Что же это тогда получается?..
– Погоди паниковать, царевич, – болезненно поморщился чародей, не то раздраженный растерянностью друга, не то измученный телом, беспрестанно вопиющим об ударе милосердия или, на худой конец, стакане яда. – Сейчас всё выясним.
И обратился к умрунам:
– Она, эта Елена, уже давно замужем за Костеем?
– Нет, она появилась в замке недавно, и официальной церемонии еще не было, – ровным голосом, не обращая внимания на терзания Ивана, отвечал умрун.
– Откуда она родом? – продолжал допрос заинтересованный Агафон, на минуту позабыв об усталости.
– Издалека. Кажется… – сдвинул он брови, вспоминая. – Кажется…
– Из Лукоморья, – подсказал умрун, которого представили как Третьего.
– Я же говорил!.. – схватился за голову Иван. – Еще и ее!..
– Да подожди ты! – махнул на него рукой маг, но уже не так уверенно. – Это она в замке отдала вам такой приказ?
– Нет, не в замке, – покачал головой Второй.
– А где? – напирал Агафон.
– Мы нашли ее в лесу. В этом лесу. Мы отнесли ее и слуг на берег большой реки и отправились искать Ивана, сына лукоморского царя, чтобы защищать его, то есть, тебя, как она нам приказала.
Друзья переглянулись, посмотрели на умрунов, потом переглянулись еще раз, пока дед Зимарь не выразил общее мнение:
– Нич-чего не понимаю…
Зная по опыту, что без наводящих вопросов не обойтись, Иван взял инициативу в опросе свидетелей на себя:
– А что она в этом лесу делала? И что там делали вы?
– Ее величество Елена Прекрасная сбежала из своей кареты, когда мы везли ее в Лукоморье, Иван. Полковник Атас, сержант Щур и сержант Юркий приказали ее поймать. Сержант Щур и его беда пошли в одну сторону, а мы – в другую. Наша беда скоро настигла их в лесу. Но вдруг полковник Атас и сержант Юркий стали смеяться, на нас опустился туман, и они пропали. Тогда командование приняла ее величество царица, как старшая по званию, и приказала разыскать тебя, защищать и подчиняться.